Больше рецензий
16 мая 2015 г. 17:08
1K
Пьер Лоти (фр. Pierre Loti) — псевдоним Луи Мари Жюльена Вио (Julien Viaud, 1850—1923), французского офицера, романиста, писателя и коллекционера.
***
Создатель жанра «колониального романа».
***
Один из любимых авторов Марселя Пруста.
Также упоминается в рассказе "Бал"Акутагавы Рюноскэ :
Вдруг Акико — теперь пожилая замужняя дама Н. — сказала, что всякий раз, когда она видит хризантемы, ей вспоминается одна история, и подробно рассказала про бал в клубе «Рокумэйкан». Молодого человека не могли не заинтересовать эти воспоминания, услышанные из первых уст.
Когда рассказ был окончен, молодой человек без всякого умысла спросил:
— Вам неизвестно имя этого французского офицера?
Ответ был совершенно неожиданным:
— Разумеется, известно. Он назвался Жюльеном Вио.
— Значит, это был Loti. Тот самый Пьер Лоти, который написал «Госпожу Хризантему».
Многообещающе.
Корабли. Япония. Любовь…
Что может быть лучше?!
Мне очень хотелось познакомиться с «Госпожой Хризантемой»!
А теперь…
Я чувствую себя так, как будто, прильнув к ветке цветущей сакуры, ощутила зловоние разложения, как будто моя любимая вишня оказалась червивой…
Но обо всем по порядку.
Страной восходящего солнца я больна и не могу устоять перед японской или «околояпонской» литературой.
К настоящему моменту из всего списка прочитанных мною книг могу выделить две – "Три возраста Окини-сан" и "Тысяча осеней Якоба де Зута" , объединенных общей тематикой и получивших от меня за это собственное название - «В Нагасаки за любовью!». «Хризантема» должна была бы превратить этот прекрасный дуэт в не менее прекрасное трио.
Конечно, я, хоть и заранее предвкушала удовольствие, все-таки была готова к сравнениям, которые бы неизбежно то и дело возникали, и даже к тому, что Лоти может оказаться в тени предшественников.
Но в действительности все вышло несколько иначе.
Сначала исчезла «тройка» - действие романа «Тысяча осеней Якоба де Зута» разворачивается в конце ХVIII века, можно сказать, хронологически предшествует, да и вообще – это совсем другая история. Таким образом, остались «Три возраста Окини-сан» и «Госпожа Хризантема», имеющие гораздо больше точек соприкосновения:
1. Время
«Хризантема» - конец XIX века, дата написания – 1887 год
«Окини-сан» - «на фоне русско-японской войны 1904-1905 годов»
2. Место действия
Корабль, порт Нагасаки и сам город.
3. Брак
Пьер Лоти «женится» на госпоже Хризантеме, а Владимир Коковцев – на Окини-сан.
4. Япония
Обе книги – это возможность прикоснуться к манящей и таинственной стране
Молодых Рисовых Колосьев Долгих Пяти Тысяч Осеней
(с) «Мифы и легенды Японии» Х. Дэвис
В процессе чтения, как и ожидалось , я сравнивала оба произведения, но к настоящей «битве титанов», внезапно разразившейся на территории моей души, была совершенно не готова! И это было не просто «интересно кто-кого», а «Давай, Россия!!! Давай-Давай!!!» Кто смотрит хоккей, тот поймет.
А теперь подробности:
Пьер Лоти, надо отдать ему должное, великолепный рассказчик. Он невероятно подробно и красочно изобразил на страницах своего дневника столько всего о кораблях и главное – о Японии, о ее природе и архитектуре ,церемониях и этикете, обычаях и нравах , божествах и людях, одежде и посуде, праздниках и повседневности…
Всю книгу хотелось «взять на карандаш»!
̶А̶ ̶п̶о̶т̶о̶м̶ ̶п̶р̶о̶т̶к̶н̶у̶т̶ь̶ ̶ ̶в̶с̶е̶ ̶т̶е̶м̶ ̶ж̶е̶ ̶к̶а̶р̶а̶н̶д̶а̶ш̶о̶м̶ ̶в̶ ̶с̶а̶м̶о̶е̶ ̶с̶е̶р̶д̶ц̶е̶ ̶э̶т̶о̶г̶о̶.̶.̶.̶м̶у̶ж̶ч̶и̶н̶к̶у̶.̶
Но я, к моему – величайшему!!! – сожалению, не могла наслаждаться книгой.
Ну как так можно?!
Сначала я, окрыленная великолепнейшей картиной, которая слово за словом создавалась прямо на моих глазах, воспаряла над действительностью – все выше и выше! Окружающий мир исчезал! Я была так высоко, что ничего другого кроме этой красоты не видела и не слышала … А когда наступал момент – как будто автор только этого и ждал! - наивысшего читательского удовольствия , художник Лоти выдавливал на палитру ядовитую краску. Всего лишь пара мазков – и мне в полете словно отрывали крылья! Я падала и разбивалась об острые скалы…
Так повторялось снова и снова, снова и снова…
Ужасно!!!
Но и Пикуль бывал суров: опасности «в полете» тоже встречались, но таких падений не было ни разу!!!
Главный герой «Окини-сан» – не ангел во плоти, конечно – не все его поступки достойны восхищения. Все-таки приходилось ему сердце делить, и не всегда пополам…
Но Владимир Коковцев – русский морской офицер. И этим все сказано.
Коковцев знает, что такое ЧЕСТЬ.
Никакой Лоти ему и в подметки не годится!!!
И я не резка, не отношусь предвзято, не впадаю ни в какие максимализмы, не сгущаю краски и проч., и проч.
Мне противен автор как человек.
Многое в жизни можно попытаться понять.
Сердцу не прикажешь!
Можно не любить Японию и японцев, можно жениться много-много раз на очень молоденьких девушках в разных частях света, можно даже без любви…
Но есть вещи, которых я НИКОГДА не пойму и не приму:
1. Выделение «низшей расы»
Но, Боже, до чего же безобразны, мелочны, гротескны все эти люди!
***
Она очень молода…слишком белая… а мне бы хотелось желтую, для разнообразия
***
… странный запах, с примесью мускуса и лотоса – неотъемлемый запах Японии, желтой расы… почти животное зловоние.
***
… есть в них что-то жалкое, убогое, и, глядя, как они рыщут и суетятся, невольно вспоминаешь крыс.
***
… я признаю обаяние японских детишек; среди них есть просто очаровательные. Но как же так получается, что это их обаяние так быстро превращается в старческую гримасу, в улыбчивое безобразие, в мордочку обезьяны?
***
Мне не раз случалось наведываться к примитивным существам в Океании или где-нибудь еще, и в результате я имел неосторожность пристраститься к татуировкам…
2. Насмешки над религией
Молитвы он именует не иначе, как «блеяньем»:
…беспрестанное бормотани, напоминающее блеяние старой выжившей из ума козы…
и тому подобными выражениями, даже упоминать которые мне мерзко.
***
Сколь бы ни было сумрачно и необъятно святилище, сколь бы ни были великолепны идолы, ничто в Японии не может достичь истинного величия. Все таит под собой непоправимое убожество и желание расхохотаться…
***
О Аматэрасу-о-миками, омой меня добела в водах реки Камо от этого маленького супружества…
3. «Экспериметы» над братом
Я могу допустить, хоть и не одобрить, что чувства какой-то там – неважно какой национальности – женщины абсолютно не беспокоят Лоти, но Ив?! Это же брат… Тем более, что Ив женат. Тем более, что он находит в себе силы бороться с чувствами:
- Она вам не жена, говорите? Как бы не так… В том-то все и дело, что она ваша жена…
А Лоти лишь забавляется:
Я даю ему поиграть с малышкой
Правда, потом ему пришлось испытать на себе пару уколов ревности – и поделом!
4. Неуважение к женщине
***
В самом деле, если уж жениться на безделушке, вряд ли я найду лучше…
***
Между собой мы называем их «Наши ученые собачки», и они действительно ведут себя очень похоже
***
Хризантема для Ива тоже «не грязная», и он охотно пьет после нее из ее маленькой чашечки, тем самым по признаку чистоты губ относя ее к разряду кошек…
***
Наконец все эти маленькие создания, с раскосыми глазками и без мозгов, найдены, собраны вместе – и все мы, совершенно мокрые, поднимаемся в Дью-дзен-дзи.
***
Три гейши… Я отношусь к ним вроде как к клоунам, работающим на меня…
***
И кто там разберет, что думает она о богах, о смерти? Есть ли у нее душа?
В общем, много всего было, и моя кровь закипала не раз. Даже вспоминать не хочу!!!
Думаю, кто победил, уже понятно. А по сему:
Валентин Пикуль, примите мои искренние поздравления!
Вы с достоинством выиграли этот бой, разбив «соперника» в пух и прах!
Спасибо!!!
Закончить бы хотелось ответом на слова, пусть и адресованные не мне, а герцогине де Ришелье:
Соблаговолите же принять мою книгу с той же снисходительной улыбкой, не ища в ней ни опасной, ни благотворной морали, - как приняли бы диковинную вазу, болванчика из слоновой кости, какую-нибудь несуразную безделушку, привезенную для вас из этой страны – родины всех несуразиц.
С глубоким почтением преданный вам
Пьер Лоти
Увы и ах, месье!
Я не могу принять.
Книга прочитана в рамках первого тура игры "Бесконечное приключение" и при втором прохождении седьмого тура игры "Книжное путешествие".