5

Эта монография обладает значительным элементом интеллектуальной провокации в самом хорошем смысле этого слова. Интеллектуалы в принципе для того и существуют, чтобы ставить сложные вопросы и отвечать на них. Хотя многие вопросы в данном случае остаются пока без удовлетворительного ответа, как в научном, так и социально-политическом плане.
О чём монография В. Д. Соловья? Как сказано в аннотации самого тома: «Книга предлагает радикально новый взгляд на отечественную историю и современную ситуацию в стране. Доказывается, что главным творцом истории России был русский народ, а русскость – это общность прежде всего по крови… Книга доказывает, что судьба страны в решающей степени зависит от русских и что Россия может быть только государством русского народа или её не будет вовсе. Концептуализация революций указывает на высокую вероятность новой революционной волны в России». Соглашаясь с тем, что сказано в аннотации, надо обязательно отметить, что труд Соловья чрезвычайно концентрирован как в собственно в интеллектуальном отношении, так и с точки зрения актуального политического содержания. На нескольких страницах там можно найти порой идей больше, чем в иных диссертациях, а любая из одиннадцати глав, а также введение и заключение вполне могут быть развернуты в отдельную монографии, и при не потеряют в содержательности и актуальности. Возможно, это связано с тем, что главы этой книги ранее печатались в виде отдельных статей в научных журналах (прежде всего, в «Свободной мысли»), и автор заранее заботился о концептуальном оформлении не только всей книги, но и ее отдельных сюжетов. Сразу хочется оговориться, что объем рецензии попросту не позволяет передать сложность и противоречивость этой очень богатой по содержанию книги, и здесь мы остановимся лишь на отдельных моментах, которые наиболее нас заинтересовали. Будет, наверно, правильным также указать на то, что адекватно воспринять этот отзыв на книгу Соловья будет в состоянии лишь читатель, знакомый с самой монографией или, по крайней мере, с другими работами автора «Крови и почвы». Нам поневоле многое приходится излагать скороговоркой или вообще опускать.
Итак, на наш взгляд, основная идея политолога и историка В. Д. Соловья, которую он варьирует и в начале и в конце монографии, следующая: «Грандиозный успех России в истории оказался возможен лишь благодаря русской витальной силе. Как только она стала иссякать (что заметно с 60-х годов прошлого века), пошла под уклон и страна». Три части монографии воспринимались нами наподобие пресловутой диалектической триады. Тезис состоял в утверждении о чрезвычайной успешности русской истории, если её воспринимать в оптике большого времени школы «Анналов», при этом автор утверждал также свое понимание этничности, имеющей социобиологическую природу. Антитезис говорит нам о том, что проблемой и бедой для русских практически всегда было их собственное государство — чрезвычайно сильное и жестокое, которое было необходимо народу для выживания в очень суровых природных и геополитических обстоятельствах, но одновременно выжимало из населения все соки, не давало людям нормально жить и развиваться. Отсюда всякого рода революционные потрясения, принимавшие в русской истории своеобразную форму Смуты. В третьей части, где автор синтезирует свои взгляды, говорится о том, как «на развалинах Третьего Рима» происходит революция русской идентичности и оформляется новый русский национализм, на который В. Соловей возлагает свои осторожные надежды.
Скажем прямо, нас в книге больше всего интересуют политические аспекты и выводы из идей Соловья, причем в этой рецензии будут затронуты только некоторые из них. Что касается споров о природе этноса, о конструктивизме и примордиализме, социобиологии, расологии и т. д., то нам здесь наиболее разумной кажется позиция воздержания от оценочных суждений и комментариев. Оставим за соответствующими специалистами право судить о тезисах Соловья по поводу того, что русский народ оказывается один из наиболее чистых в генетическом отношении, о неполезности браков между представителями далеких друг от друга этносов, о степени обусловленности поведения людей и сообществ наследственными факторами и т. д. По поводу взглядов В. Соловья на природу этноса самое большее, что нам можно ответить, это — «допустимо».
Но почему же все-таки это допущение кажется нам возможным? Дело в том, что альтернативные способы определения русской идентичности представляются еще более сомнительными, нежели общность по «крови». Автор убедительно показывает, что определить русских через православие, имперскость или даже общность языка и культуры и т. д. попросту невозможно. Здесь парадокс в том, что огромная общность русских существует, но что лежит в её основе помимо генетических признаков сказать очень трудно. Безусловно, В. Соловей взял на себя очень серьезный и полезный научный труд, и книге изложены никак не «экстравагантные взгляды», как несколько кокетливо определяет их сам автор. Правда, одним из источников его вдохновения была книга «Расология» некоего В. Б. Авдеева, по форме выглядящая как образцовая научная монография и содержащая настоящий компедиум идей расовой мысли, интеллектуальная репрезентация и даже эстетизация всякого рода «расологов». Прочитав рецензию на нее В. Соловья, мы ознакомились и с самим текстом «Расологии», и, прямо скажем, не прониклись к ней тем же доверием, что и Соловей. Но, обещав воздержаться от суждений о верности или неверности концепций «расы», «крови» в смысле биологическом, мы вполне согласны с Соловьем в оценке культурно-политических аспектов этой проблемы, её социальном резонансе. Вот что писал сам В. Соловей о книге Авдеева: «Когда речь идет о трудах научных, то успешным их способно сделать лишь “сцепление” содержания с общественной потребностью. Массовая реакция возникает тогда, когда удается уловить уже реально существующий интеллектуальный запрос, не получивший пока своего воплощения… Наше общество переживает подлинную смену культурных и социальных эпох: наследие Просвещение теряет свою былую привлекательность и обаяние, идет стихийное возвращение к «крови – биологии» . А разве не так?!
Прежде чем упрекать Соловья в «неполиткорректности», «расизме», «анти-толерантности» и т. д., следует вспомнить, что доверие к познавательным возможностям и общественной значимости привычных культурных символов существенно подорвано, и не где-нибудь, а на самом Западе. О «смерти Запада», «сумерках Просвещения» и т. п. больше пишут именно американские и европейские мыслители, а вера в разум, гуманизм и прогресс относится, в основном, даже не к прошлому, а позапрошлому веку. Если широкое распространение варварства и одичания оказалось вполне совместимым с самыми новейшими технологиями, если дегуманизация «постмодернистской» философии, литературы и искусства идет полным ходом, то какой уж здесь культурный прогресс и гуманизм! Эту тенденция, на наш взгляд, хорошо схвачена в книге Соловья, и сама она служит её выражением.