4.5

Чтобы помнили... Ради этого стоит читать уникальные вещи. Такие, как вот этот дневник Лены Мухиной. Конечно, странно ощущаешь себя, попадая в мир конкретного человека, как-то совестно что ли читать даже. Но этот дневник все-таки не должён быть тайной потому, что Лена передала те ужасы блокады, которых нам и представить сейчас сложно.

Так мило звучат майские строки 1941го года. Обычные экзамены, зубрежка, любимый мальчик, планы на лето. Столько надежд. Попытки понять свои чувства. И честно сказать, Лена не вызывает особых симпатий у меня. Значит ли это, что она честна сама с собой? Что не преукрашивает себя.

А потом случилась война.

И теперь Лена мыслит агитками. Сводки Информбюро, вера в победу и все такое. Но когда начались тяжелейшие для 16летней девочки работы, когда начались воздушные тревоги, когда она осознала, что смерть ближе, чем кажется, тогда все 'розовые' мысли ушли. И наступила череда будней, где важно лишь выжить! А выжить-это покушать и согреться.
Очень умно звучат ее мысли, но за всеми талонами, столовками, хлебом прячется маленькая девочка. Эта девочка теряет маму, этот удар первый в череде ужасов. Эта маленькая девочка черствеет душой и понимает это. Понимает, но это все равно уже.
Съели кота, хорошо, прожили неделю. Умирает Ака

По правде говоря, если Ака умрет, это будет лучше и для нее, и для нас с мамой. Так нам приходится все делить на три части, а так мы с мамой все будем делить пополам. Ака — лишний только рот

Умирает и мама Лена, но и это уже переносится как должное.

Не знаю, что поддерживало эту девочку. Как ей удавалось одной справляться. Хотя мир не без добрых людей, здесь же Лене очень многие помогали. Но одиночество душевное, свойственное ей и из довоенного времени, выматывало. С одиночеством бороться много тяжелей.
Надрывно звучит

Тоска, тоска меня грызет и гложет. Тошно, тяжко, тяжело. Сижу у окошка в комнате холодной и вою, вою, вою от тоски.
Мама… ма…ма!!

Хочется рыдать. Хочется протянуть руку и вытащить Лену из ада. Я очень переживала за нее, верила и надеялась. Ее судьбу авторы разузнали, она выжила, но блокада все равно сказалась на ее жизни.

Мне кажется, что мы должны знать подробности военного времени, чтоб никогда не повторились ужасы. И не хочу анализировать поступки Лены, потому что не знаю, как повела себя бы я. Сейчас-то можно говорить-ах, как она могла, ах-ох-ну вооот. Но когда тебе 17, никому ты не нужна считай и ты выживаешь, на что пойдешь? Как знать.
Спасибо, Лена Мухина, что выжила и донесла до нас правду.