5

В последнее время неровно дышу по отношению к творчеству Григория Кружкова. Все началось с его поэтических переводов и плавно перешло на литературоведческие исследования.
Если судить по высказываниям самого автора, это закономерно: переводчику по своему характеру профессии мудрено не стать со временем исследователем и толкователем – особенно, если в нем есть научная предрасположенность. А предрасположенность у Г.Кружкова была – ведь начинал он как физик-теоретик.

Его книга удивляет широтой затронутых тем и авторов. Его изыскания – это научный труд. Ведь сюда, как я понимаю, вошли и работы, связанные с собственной диссертацией по творчеству Йейтса. Кроме того, эти литературоведческие исследования временами представляют собой просто захватывающе детективные расследования. Вообще, Йейтсу уделено очень много времени и пространства в этой книге. Проведен огромный сравнительный анализ его творчества и творчества русских поэтов начала 20 века. Часть мне уже приходилось читать и ранее, и все же с многим встретилась впервые.

Автор влюблен в свою работу, его отличает бережное отношение к творчеству и личной жизни рецензируемых поэтов. Это не говорит о том, что он не позволяет себе отрицательных оценок или критических замечаний. Так, по его мнению, перевод Гумилевым цикла Теофиля Готье «Эмали и камеи» далек от совершенства. Для сравнения он предлагает работы Владимира Бенедиктова и Юлия Даниэля. Кстати, по мнению Григория Михайловича, Бенедиктов просто недооцененный и даже несправедливо заклеванный поэт. Предлагаемое здесь для анализа стихотворение «Вальс» - это то, рядом с которым просто нечего поставить в русской поэзии. А рядом еще «Кудри», «Кокетка». В этой поэзии много метафоричности, образов и сравнений, что отмечает Кружков как большой плюс (и здесь я солидарна с ним) и в чем часто обвиняли Бенедиктова, в том числе и в советских изданиях. Кстати, в имеющемся у меня сборнике «Русская лирика XIX века» есть раздел, посвященный этому автору, но названных стихотворений тоже нет. И напрасно. Я пленилась ими и все благодаря Г.М.

Кроме уже отмеченных, есть исследования, связанные с именем Пушкина, Джойса, Платонова и других.

Кружков не боится дать отлуп недобросовестным на его взгляд критикам, авторам или литературоведам. В этот список вошли И.Гилилов с книгой «Игра о Шекспире, или Тайна Великого Феникса», Василий Ливанов с мемуарами о Пастернаке. Но даже и здесь его критика выглядит дельно и корректно, без голословных обвинений.

Автор обладает тонким чувством юмора, к тому же он очень наблюдателен, благодаря этим компонентам умеет отметить малейшие нюансы и в работах других поэтов, дать объяснение, что скрыто за ними, какие юмористические аллюзии можно и нужно видеть.

Григорий Михайлович отмечает переводческие работы советских и российских авторов, их желание и стремление представить читателям качественный и высокохудожественный перевод зарубежных поэтов. А идет это, прежде всего от любви, от влечения к прекрасному: перевод есть акт любви.

Как-то грустно, когда Григорий Кружков говорит о том, что поэзия умирает на Западе и в Америке, что на рифме, как на одном из элементов поэтического творчества почти поставлен крест. И здесь одним из островков является наша страна. Кажись, мы и впрямь последний оплот.
И все же, есть еще надежда – ведь и сто лет назад были похожие предположения, по счастью, не сбывшиеся. Поэзия, по-прежнему жива. Поэтому не будем заканчивать на минорной ноте:

Если трудно глядеть с умилением
На идущий раздрызг и разброд,
Успокойтесь, примите миллениум,
Говорю вам: и это пройдет.