4.5

Военная тематика для меня почти табу. С одной стороны я, будучи не особо ранимой и впечатлительной, когда дело касается Второй мировой плачу не только при просмотре фильмов или прослушивании военных песен. Я рыдаю даже во время парада. С другой - мне очень не нравятся спекуляции на эту тему, неприятно когда меня пытаются заставить сочувствовать какому-то невероятному бреду просто потому что война/холокост/лагеря/свой вариант.

Зусаку в этом плане удалось найти ту самую грань между двумя крайностями. Да, вымышленные люди в вымышленном городе. Да, печальная история о Второй мировой. Но это удивительно реальная история. Я ей поверила на все 100%. Удивительно трогательный и трогающий за душу рассказ о детях, о людях. История об одной стране, но о многих народах. Зусак лишний раз напомнил, что тяжело было всем. Что не все поддерживали идеологию фашизма и не все хотели воевать. Что всегда оставались люди, готовые рисковать собой ради других, люди с чистым и добрым сердцем, люди с большой буквы.

История, рассказанная в "Книжном воре" захватывает, а к ее героям проникаешься глубокими чувствами. Пусть образы и немного утрированы, как по мне, но все-таки они очень живые. И им веришь и доверяешь, и переживаешь за них. Не знаю, как это получилось у Зусака, но я прочувствовала все, что происходило с героями : и страх, и отчаянье, и голод, и буйное детское веселье, и радость от каждой новой книги Лизель. Я слышала сирены воздушной тревоги, я тоже стояла по пояс в ледяной воде Ампера, я тоже пряталась в подвале, дрожа от ужаса и нетерпения одновременно. И да, мне несколько раз становилось так же больно и грустно, как им.

У самой книги я не нашла минусов. Но хочется вставить такой себе side note.По ходу чтения я много раз спотыкалась о странно составленные фразы. Да, я понимаю, что в этом романе Зусак писал языком более вычурным и образным, чем в "Посланнике". Да, повествование от лица Смерти. Да, многое сделано намеренно, образы не обязательно должны быть стандартными, согласна. Но не мог Зусак при этом делать фразы такими корявыми, и я уверена, что вина за это лежит на переводчике и редакторе. Я не верила, что Зусак может на такую серьезную тему одновременно давать читателю яркие и емкие образы(например снега Сталинграда), а потом вдруг "черствая умывальня". Увы, моих познаний английского не хватает, чтобы читать вещи серьезного объема, так что я лишена возможности прочитать весь оригинал. Но серьезно, здесь даже моих познаний хватит:

A few minutes later, Liesels mother started leaving with the priest.

Еще несколько минут, и мать пошла оттуда со священником.

Откуда здесь вообще взялось "пошла оттуда"? Что, люди правда так говорят? Не начала уходить, не двинулась в сторону выхода, а именно пошла отткуда? Еще и со священником.

When he walked away, after a few dozen paces, a black book fell innocuously from his coat pocket without his knowledge.

Когда он уходил, из кармана его тужурки невинно выпала какая-то черная книжка, а он не заметил. Успел отойти, может, шагов на двадцать.

Почему тужурка? Откуда в переводе взялась "какая-то", если в оригинале ее нет? Почему невинно, если основное значение слова innocuous - "безвредный, безобидный", а для невинного другое слово есть. Или что, переводчик играл в игру найди самое редкое значение слова? Почему нельзя было сказать так "Когда он уходил, где-то через пару дюжин шагов, из кармана его куртки незаметно выпала черная книга." Зачем искусственно усложнять фразы? Зачем добавлять лишние прилагательные? И почему это местами похоже на подстрочник?

Зусак подарил мне очередную прекрасную историю. Сама суть книги нивелирует любые огрехи в переводе, так что "Книжный вор" однозначно стоит прочтения, а потом и осмысления, и переосмысления. Очень достойная книга, перевод которой увы не всегда соответствует содержанию.