5

Дорогой друг, учитель и наставник, а по совместительству кумир, я благодарю небо за две вещи: за то, что могу жить и держать в руках вашу книгу. Несколько месяцев я каждый вечер погружалась в ваши мысли, в вашу, на самом-то деле, жизнь, но только завуалированную другими именами и местами, локациями, событиями… И мне было так трепетно понимать- я дома, на своём месте,на страницах своей любимой книги, тогда как ваши судьбы, сотканные из совсем других разных судеб, живут свою жизнь на улице, прячась за чужими именами. Что ж, время такое, ничего не сделать.

Это такая огромная радость- встречать второй раз этот пыльный, грязный, но всё ещё романтичный Париж. Немножко ночной, немножко грустный, но всё ещё душевный. Мне было невыносимо приятно опять встретить Вас, но вы почему-то называете себя Равичем, и вашу пассию, которая теперь Жоан. Было приятно наблюдать, какими страстными и  счастливыми были ваши отношения. Мне не верилось, что накануне великой войны,  превратившей людей в злых, пугливых и глупых, остались истинно бесстрашные и свободные люди, у которых, правда, нет имени.

Это такое наслаждение- в течение нескольких месяцев ежедневно сидеть с вами в запыленной квартирке «Интернасьоналя» с бутылкой кальвадоса и меланхолии, затем бродить под дождём по улицами, не доходя до Триумфальной арки, а затем сворачивать в бесшабашную «Шезерезаду», где меня ждал мой кумир Морозов.

Спасибо Вам, что описали такую личность, как вечно добрый, мудрый, смелый и безумно харизматичный Борис Морозов. Это был мой кладезь цитат и вдохновлений. 

А сами по себе вы- одинокий и независимый, вам солнце заменяют фонари на улице, а счастье- каждый вылеченный пациент. Равич- уникальный персонаж, до жути родной. Жоан- невероятно женственная, элегантная, таинственная, чувственная, открытая. Я была влюблена в неё в той же мере, что и вы.

Спасибо Вам, Эрих Ремарк, что вы с нами , хотя вас уже давно нет.