4 Неприкаянная юность ищет дом

Покупая эту книгу я, наверное, ожидала истории, похожую на ту, что много-много лет назад случилась со мной. Любви-дружбы между юной девочкой и взрослым мужчиной.
Но практически с первых страниц стало ясно, что история Ксюши от невинной далека.

Повествование ведётся от первого лица, и на самых первых страницах главная героиня романа Ксения, с бьщей наотмашь откровенностью  рассказывает о своём детстве. Папы нет, мама добрая и любимая, но часто пьёт и тогда становится будто какой-то другой, чужой, с деньгами плохо, как у многих в девяностые. Старая дача друзей в посёлке, алкогольные посиделки взрослых, страшный патриархальный мир, в котором маленькая девочка уязвима и беззащитна перед взрослой похотью.

Мы наблюдаем, как Ксюша взрослеет, и из каких составляющих складывается её детство.
Вот понимание уязвимости своего тела - и одновременно осознание того, что её тело представляет интерес.
Вот желание спрятаться от мира в книгах, собственных фантазиях, оживших образах - а ещё в алкоголе и опасных приключениях.
Вот зияющая пустота на месте отцовской фигуры.
Вот образ тигра-Анимуса - большого, сильного, и - воображаемого, - как единственная сильная и мудрая фигура в Ксюшином мире.
Вот сумасшедшая тяга найти для себя опору, человека, с которым можно слиться, спрятаться в нём, как в домике.

И на фоне всего этого знакомство Ксении с Юрой, женатым мужчиной "под 50", и их последующий роман - печально закономерны.
Как закономерно и то, что Юра, по сути, пользуется молодой любовницей, удовлетворяя как свою похоть, так, очевидно, и подпирая этими отношениями траченую возрастным кризисом самооценку.

Юра склонен контролировать  свою юную подругу, он ревнует её (как правило абсолютно без повода), закатывает скандалы, манипулирует.
А Ксюша просит у него прощения.
Она влюблена в этого мужчину, она больна им.
Она совсем не понимает, как с ней можно, а как - нельзя. Совсем нельзя, никогда, никому.
Её некому было научить этому жизненно необходимому "со мной так нельзя", потому что отношения между людьми, осознание собственных границ и их неприкосновенности, осознание собственной ценности - это целая наука, и это то, чему мы учимся, глядя на наших старших. Чему могла научиться Ксюша, глядя на свою маму? В середине романа девушка находит мамины дневники, и узнаёт, что жизнь мамы это та же ранняя сексуальная уязвимость, это череда созависимых отношений, одинокое материнство и бесконечное чувство вины.
Мама тоже не знала, как с ней нельзя. И не умела защитить ни себя, ни свою дочку.

"Возраст согласия" - роман взросления и горькая драма, которая особенно откликнется тем, кто взрослел в девяностые и нулевые. Особенно - в Питере. Мелкие приметы времени рассыпаны по тексту, точечные "питерские флэшбеки" неустроенной, неблагополучной, ищущей себя юности, когда тело вынуждено повзрослело раньше психики. И образ Ксении особенно пронзителен, когда автор показывает нам её одновременно сосущей "Чупа-чупс" и читающей "Бесов" Достоевского.

У Ксюши небыло детства.
Поэтому у Ксюши так и не получилось вырасти.

Впрочем, финал, через боль и всхлипы, звучит победно и даёт надежду.
И это для меня в "Возрасте согласия" было очень важным моментом.

И ещё. Если будете читать - не начинайте с предисловия, пожалуйста. Я всё не могу понять этой традиции ставить полное спойлеров предисловие перед повествованием, в качестве послесловия текст Аглаи Топоровой смотрелся бы куда более уместно.
Я, к счастью, предисловия всегда читаю в конце, так что удовольствия - сложного, болезненного, флэшбэкового - мне в итоге ничто не испортило.