5 Всё стрёмное – детям

По законам большой формы необходимо поставить перед героем новое препятствие или поместить его в новую среду. Во вселенной кота Саймона это очевидное – соперник с форой, потому что он еще котенок.

Саймон Тофилд в книге «Кот Саймона: испытание котенком» возвращается на прежние рубежи, не теряя юмористического качества. Снова нет цельности повествования, как в ситкоме, хотя общее направление историй движется по ожидаемому канону. В экспозиции Саймон в жуткую непогоду находит коробку с котенком и приносит домой. Для кота наступают будни общения с исчадием ада. Котенок, хоть и маленький, вовсе не наивный, а сразу начинает жестко и непримиримо завоевывать территорию. Впрочем, кот тоже не отличается мудростью и гостеприимством. Он отбирает еду, пользуется любопытством малыша, чтобы подставить его при удобном случае.

Автор безжалостен к обоим героям. Уже меньше снисходительности к избалованным существам. Их наглость и чувство безнаказанности иногда способны вызвать возмущение. Тем более, как уже говорилось, по закону жанра в конце концов кот и котенок перестают ссориться. Смешной, хотя и горьковатый скетч о том, как котенок был на кастрации, становится переломным в отношениях. Кот начинает приглядывать за малышом и пытаться защитить его от мнимых опасностей, а потом и вовсе они объединяются против хозяина и всего окружения Тофилд вспоминает основные проказы кота из первой части, вводя туда котенка. Предфинальный эпизод связан с проверкой новой дружбы, когда котенок решает вмешаться в драку кота с соседом. Ничего героического из этого не получается, но кот очень трогательно вытаскивает подопечного из кучи мусора.

Животные ведут себя совсем как люди, но в их отношениях не уловить каких-то конкретных параллелей. Кот не берет на себя функции родителя, но и старшим братом не выглядит. Вообще никакой морали из наблюдательности и фантазии Тофилда не следует. Зато чувствуется что-то вроде сублимации раздражения и тревог от жизни рядом с неугомонными существами. Заостряя шалости, наделяя героев антропоморфной волей и чувствами, смешивая в условном рисунке точные наблюдения за кошачьей пластикой и известные комедийные приемы, художник больше рассказывает нам самим о том, каким видится этот противоречивый мир живых существ, который мы наделяем собственным сознанием.