4.5 А к мёртвым, выправив билет, все едет кто-нибудь из близких...

Монотонно раскачиваются машины, монотонно звучат окрики, монотонно идёт дождь. Вода льётся на наши головы и на головы убитых на передовой, на тело маленького новобранца и на его рану, которая слишком велика для его бедра, она льётся на могилу Кеммериха, она льётся в наши сердца.

Хорошо читать книги про войну, сидя в уютном кресле перед камином, воображая себе все её ужасы только со страниц романа, и как это ужасно испытать всё это на себе в действительности.

Сложная книга для русского человека.

С одной стороны, она без преувеличения прекрасна. Она удивительно проникновенна, она пронзительна, она эмоциональна. Она не может оставить тебя равнодушным. Всё происходящее в ней описано так ярко и правдоподобно, что даже сидя и читая её в уютном кресле, невольно оказываешься на кладбище в воронке от снаряда и чувствуешь, как земля от взрывов тебя присыпает, а вокруг лежат повторно убитые мертвецы, которые умерли во второй раз, чтобы своими телами защитить тебя от осколков. И становится по-настоящему страшно.

С другой стороны, читая этот роман, уже где-то в конце первой главы я стал задумываться: "А ведь он с таким же успехом вполне мог называться и "На Восточном фронте без перемен". Чутьё не подвело меня. Будет, будет и о русских в этом романе. Сразу всплыли в памяти снятые на плёнку кинооператора улыбающиеся, довольные лица молодых немецких солдат, бодро шагающих по пыльной донской степи в сторону Сталинграда буквально через двадцать с небольшим лет после событий, описываемых в книге. Всё это сразу же вызвало во мне страшную неприязнь и к главному герою романа, и к его товарищам.

Нет и не может быть у меня никакого сочувствия ко всем этим Паулям, Францам, Фридрихам, Хайе, Мюллерам и другим. Все их мучительные размышления о том, что они жертвы обмана пропаганды и просто выполняли чей-то безумный приказ не произвели на меня никакого впечатления. Все это стало удобно говорить уже потом, в 45. Ну а пока... Многие ли из этих нескольких миллионов пытались размышлять о том, что они делают? Один, два?

И даже если рассматривать этот роман как антивоенный, то он совершенно не возымел никакого практического воздействия на тех, кому был адресован. Красивые слова, красивые мысли, отвергнутые в первую очередь теми, к кому Ремарк обращался, теми, на кого он хотел воздействовать силой красивого слова.

Как же бессмысленно все то, что написано, сделано и передумано людьми, если на свете возможны такие вещи! До какой же степени лжива и никчемна наша тысячелетняя цивилизация, если она даже не смогла предотвратить эти потоки крови...

Кажется, что этот вопрос можно задавать вечно.

Хорошая, мудрая, прекрасно написанная книга с правильными посылом. Но всё же, лично я сердцем буду с лейтенантом Кузнецовым из "Горячего снега", ему буду сочувствовать и за него переживать.