4

Это было неожиданно), особенно от японского автора. Что-то есть около-маркесовское, несомненно кафкианское, и почти прямая параллель с «Уликой на склоне». И, ни с чем не сравнимый японский физиологизм - бесстыдно-невинный, анатомический, как будто это уже не живые люди, а препарирование в анатомичке – где нет места стыду. Ловец бабочек (тоже оммаж?) забежал далеко на край цивилизации и, как оказалось, за ее край. Стал пленником, а скорее рабом на «плантации/каменоломне» борьбы с бесконечным песком, принужден к сизифовой работе в «беличьем колесе». Удивителен дом-зиндан, к которому накрепко прикованы его жители, вынужденные спасать и подновлять рассыпающиеся в прах стены. Отсылки и аллегории бесконечной бытовухи и некуда сбежать.