5

Завершающий аккорд квартета.
Прощание с многоликой и неисповедимой Александрией.
Последний взгляд на неё: ничего не проясняющий и никаких ответов не дающий.
Узелки и петли не развязываются и не ослабляются, а лишь ещё туже затягиваются, делая узор ещё более замысловатым и оттого ещё менее постижимым.
Узор этот неизгладимым следом проступает на памяти самого Города и всех тех, кто либо остался там навсегда, либо обречён неизменно туда возвращаться.

Александрия, столица Памяти! Я брал у живых твоих и мертвых, я писал с них, писал, покуда сам не стал чем-то вроде постскриптума к письму, которому не судьба быть дописанным до конца, отосланным по назначению…

Если внимательно прислушаться, то в этом последнем аккорде можно различить отзвуки Времени, Жизни и Любви.
И все три временнЫе формы глагола "творить" и "любить".

Так вышло, что мы были три писателя, доверенные на воспитание мифическому Граду, который давал нам хлеб наш днесь и на котором, как на оселке, мы пробовали наши таланты. Арноти, Персуорден, Дарли — как Прошлое, Настоящее и Будущее время! И в моей собственной жизни (тоненькая струйка крови, бегущая из незаживающего бока Времени!) три женщины выстроились так, чтоб воплотить три формы великого глагола «Любить»: Мелисса, Жюстин и Клеа.

Прощание с Городом оказалось беспечальным.
Потому что в нём хрустальным трезвучием звенело обещание счастья, светлых воспоминаний и незамутнённого горизонта будущего.