5 Забывать нельзя, помнить!

Да-да, я правильно поставила запятую. После слова нельзя. Эта небольшая по объёму поэма настолько эмоционально сильна, что мне очень трудно собрать свои мысли в кучу. Но я попытаюсь это сделать. Знаю, что за этот мой отзыв, многие забросают меня помидорами, а кто-то даже навсегда удалит из своих контактных списков. Ну и пусть. Но я как человек, родившийся и выросший в мирную советскую эпоху, твёрдо убеждена в том, что есть страницы в истории нашей страны, которые никогда никому и ни при каких обстоятельствах нельзя забывать. И одной из таких страниц истории является Великая Отечественная война. Битва за Москву, битва за Сталинград, оборона Севастополя, Курская дуга… Этот список можно продолжать, но особое место в нём занимает блокада Ленинграда, самая продолжительная в ходе всей ВОВ.
Много замечательных поэтов и писателей нашей страны посвятили своё творчество блокадной теме Ленинграда. Но только Ольгу Берггольц, по праву, можно назвать «Музой» или «Мадонной блокадного Ленинграда». Она, как никто другой, могла донести всю ту боль, страх, отчаяние, борьбу и надежду всех тех ленинградцев, живших в то время.
«Ленинградскую поэму» Ольга Берггольц писала спустя год после начала осады, после самых холодных и голодных месяцев блокады. Поэма включает в себя шесть частей со своей, отдельной, историей, но в совокупности которых рождается образ осаждённого Ленинграда. И каждая часть поэмы звучит как набат, призывая нас помнить.
Помнить о «двух матерях, двух ленинградках», «шестнадцати тысячах ленинградцев», «ленинградских ребятишках» и седом гравёре. Всех их объединила не только любовь к родному городу, но и общая судьба – они все блокадники.
Помнить о 125 блокадных граммов хлеба «с огнём и кровью пополам», который становится синонимом жизни и какой ценой доставлялся этот привычный сегодня продукт в булочные Ленинграда. Я сама никогда не выбрасываю хлеб и неодобрительно отношусь к тем, кто это делает.

«не зря «священным даром» назван
обычный хлеб, и тяжкий грех –
хотя бы крошку бросить наземь:
таким людским страданьем он,
такой большой любовью братской
для нас отныне освящен,
наш хлеб насущный, ленинградский».

И, конечно, нельзя забывать о тех героях, которые находятся по «ту сторону» блокады, пытаясь прорвать «кольцо». И ленинградцы помнят их… Помнят о том бойце «с Ладоги, а сам – волжанин», сражающегося за «ленинградских ребятишек»… Помнят о том шофёре, везущим две тонны хлеба, который «спасёт шестнадцать тысяч ленинградцев»… Помнят о москвичке Маше, которая «рвалась сквозь смерть и лёд», ведя машину «подарков полную до края»… Помнят о командире Семёне Потапове, который остался лежать на снегу «в крови густой, ничком, с простертыми руками, как будто прикрывал собой под ним распластанное знамя»…

«Их множество – друзей моих,
друзей родного Ленинграда.
О, мы задохлись бы без них
в мучительном кольце блокады».

Знаю, ленинградцы это помнят. А вот помним ли мы? Надеюсь, что помним… особенно сейчас.

«Но даже и мечту враги
хотят отнять и обесчестить.
Так пусть гремит сегодня гимн
одной неутолимой мести!
Пусть только ненависть сейчас,
как жажда, жжет уста народа,
чтоб возвратить желанный час
любви, покоя и свободы!»