3

И если я твержу, что Милосердье
Хоронится во тьме густой дубравы,
То разумею только кротость зверя,
Чьи когти остры и клыки кровавы. (с) Дж. И. Спингарн

Книга – фильм.
Читаешь и понимаешь, что вновь перед глазами мелькают кадры из фильма, сдобренные небольшим количеством нюансов, дополнений и достаточно интересных фактов. В самом конце книгу читать устаешь, потому что всё известно доподлинно, и в голове прокрутился фильм от начала до конца - герой мчится от зрителя на автомобиле, отомстив, не только за маленькую Мику, за семью, леди Мурасаки, но и за себя.

Отомстив времени.

Пожалуй, фильм частенько создавал состояние, близкое к шоку, который перерождался в неиссякаемый интерес к происходящему. А вот книгу, то хотелось назвать хорошей, то быстрее покончить с повествованием и больше о ней не вспоминать.
Общее впечатление неплохое.

Часть текста заинтересовывает, непременно принадлежащая Ганнибалу Лектеру:
«Весы св. Михаила весьма напоминали гиоид, подъязычную кость, а над ним нависали святые, очень похожие на сосцевидный отросток височной кости. Нижняя перемычка с изображением проклятых грешников, закованных в цепи и угоняемых куда-то, будет тогда ключицей, а последовательность арок выступит в роли структурных слоёв горла – этот простой катехизис легко запомнить: стерно-гиоид, омо-гиоид, тиро-гиоид/ярё-ё-ёмная вена. Аминь.»

Книга показывает насколько Г. Л. умён, если бы не годы войны, то подобных слов в его адрес не прозвучало:
«Маленький мальчик Ганнибал Лектер умер в 1945 году, там, в снегу, в Литве, пытаясь спасти свою сестру. Его сердце умерло вместе с Микой. Чем он стал теперь? Такого определения нет ни в одном языке. И за отсутствием более точного термина я бы назвал его монстром» - сказал инспектор Попиль.

Трудно осуждать действия Г. Л. Стоит ли!? Он герой своего времени, которое настало для него слишком поздно, сделав из него инвалида душой.

«Сторож сначала увидел глаза Ганнибала, сверкающие красным по ту сторону пламени свечей, и в нём проснулся первобытный страх. Волосы на затылке сторожа встали дыбом, и он перекрестился своей связкой ключей. Ах, это всего лишь мужчина, и молодой к тому же. Сторож взмахнул ключами перед собой, словно это была кадильница.
- Время, - сказал он и мотнул головой в сторону двери.
- Да, время. Прошедшее время, - ответил Ганнибал и вышел в ночь через боковую дверь.