2.5 Мужик не знал меры

Уже предчувствую, что будет простыня, поэтому сожму мысль до одного предложения: читайте лучше «Бесконечную шутку». Она так же позиционируется издательствами как сложная интеллектуальная литература – если для вас это важно, – содержит разные стили повествования, аллюзии, факты из биографии автора, но при этом у Уоллеса при высоком IQ ЧСВ не достигает стратосферы, как у Джойса, что положительно сказывается на тексте.

Как известно, «Улисс» состоит из 18 эпизодов и сюжетно представляет собой один день из жизни Леопольда Блума, живущего в Дублине: уходя утром из дома, он прощается с женой, уверенный, что сегодня она переспит с другим. С этими мыслями он работает, посещает похороны знакомого, бродит по городу, размышляет о собственных интрижках, сидит в пабе – и возвращается домой.

Слышала мнение, что главы с первой по третью самые муторные, поэтому лучше начинать сразу с четвёртой. Но мне они понравились больше всего – и четвёртый эпизод, в котором Джойс вводит Блума. Да, они содержат много исторических отсылок, поднимающих тему англо-ирландского противостояния, которая проходит через весь роман. Я же это отнесла на время написания книги, когда подобные вопросы носили острый характер – актуалочка начала XX века. Компенсировалась она восхитительными бытовыми зарисовками: сцена, в которой Блум жарил и ел почку, кажется, навеки врезалась мне в память. Но чем дальше в лес, тем больше автор забивал на героев, уходил в эксперименты с текстом и изо всех сил пыжился показать свои энциклопедические знания – и это не только мои ощущения. Из предисловия переводчика:

Джойс однажды сказал, что он «вложил в неё столько головоломок и загадок, что профессора ещё многие столетия будут спорить о том, что я имел в виду», что сделает роман «бессмертным».

По задумке автора, каждый из 18 эпизодов соотносится с определённым эпизодом «Одиссеи» и – дополнительно – с органом человеческого тела, наукой/искусством, символом и цветом. К слову, эти «соответствия» вывели не литературоведы после публикации романа, а привёл сам Джойс. И многое тут притянуто за уши. Опять же: признают это и учёные мужи, что, однако, не мешает им восхищаться задумкой:

Отклонений от Гомера хватало и прежде – вернее, миф никогда не принимался за точный образец, – но сохранялось главное, сама парадигма одиссеи: Улисс испытывал многие приключения, стремясь душою к сыну, жене и очагу; Телемак искал отца; и вся история двигалась к их встрече.

Вот только мне даже подобная парадигма кажется сильно условной: под неё можно подвести кучу других книг, авторы которых, правда, не пытаются ссылаться на Гомера или Шекспира – наверное, потому что стремятся рассказать историю, а не стать бессмертными.

Ой, ещё тут типа универсальность всего на свете: Дублин – образ всего мира, Блум – всех мужчин, Молли – всех женщин. Надо ли говорить, как я с этим не согласна? К слову, не только я: когда Джойсу возражали, что всё-таки не «каждая готова с любым», он «снисходительно посмеивался».

Кроме того, многие, наверное, слышали, что читать «Улисса» лучше после «Дублинцев» и «Портрета художника в юности» – а всё потому, что это одна вселенная, то бишь жизнь самого автора. Так, из «Дублинцев» в «главный модернистский роман XX века» перекочевали эпизодические персонажи (все списаны с знакомых, друзей, родственников, недругов), а «Портрет…» представляет собой прошлое Стивена Дедала – самого Джойса – за два года до событий «Улисса». В общем, тут куча событий из его жизни, куча людей из его жизни, куча его собственных комплексов и страхов (те же навязчивые идеи измены и предательства) – что в целом не плохо, но у хороших писателей – конечно, только в моём понимании – это является лишь фундаментом, на котором они строят истории, создают собственных героев, а не становится самой сутью произведения.

Из комментариев:

Аноним, как ему и положено, неведомо кто, хотя до сих пор на его роль предлагаются разные кандидаты, как внутри, так и вне романа (я в свою очередь замечу, что он снова появляется в эп. 15, а в эп. 18 даже описана его внешность).

Представляете, в ПОСЛЕДНЕЙ главе описана ДАЖЕ внешность – посмотрите-ка, как гениально создан образ героя, а!

Джеймс Джойс всю жизнь писал автобиографию, не только отдавая дань друзьям и нелицеприятно вырисовывая недругов, но и создавая собственный портрет интеллектуала, стремящегося прослыть гениальным – отсюда все эти избыточные отсылочки и чрезмерное заигрывание с формой.

Роман содержит много аллюзий – исторических, культурных, философских, литературных, – которые по большей части никак не соотносятся с сюжетом или арками персонажей. То есть не органично встроены в текст – как в «Бесконечной шутке», – а являются частью пустопорожнего бла-бла-бла. Все они, кстати, есть в комментариях, составленных переводчиком на основе разных зарубежных источников – так же, как и пояснения гомерова плана, дополнительного, тематического или реального. Но смысла в этом, кроме стремления Джойса, чтобы его роман «разгадывали», лично я не вижу.

Отсылки там такого плана: «знаменитый итальянский тенор», «эпизодический персонаж рассказов», «строка из вышеназванного дуэта Моцарта», «французский журналист», «одно из символических названий евхаристии», «вариация строчки из детского стишка», «вторая из заключительных молитв в конце мессы, читаемых не по-латыни», «аллюзия на слова Одиссея Эльпенору», «парафразы строк из «Потерянного рая»», «из сонета 126» и т.п.

Например, сюжетно эпизод 17 выглядит так: Стивен выпил у Блума чашку какао, справил нужду в саду и ушёл. И занимает он почти 80 страниц. По форме представляет собой вопрос-ответ: «Что в воде восхищало Блума, водолюба, водочерпия, водоноса, когда он возвращался к плите?», «Кто пил быстрее?», «Какие анаграммы составлял он в молодости из своего имени?», «Каковы были слуховые впечатления Стивена?» – и это было бы прикольно, если бы не было так долго.

А в одном из эпизодов Джойс использовал мотивы и обороты древнеанглийской поэмы «Странник», относящейся к X веку. Занимает этот кусок около двадцати (!) страниц. Взгляните на отрывочек – и попробуйте угадать, упустит ли читатель что-то важное из сюжета, если просто пролистает этот «эксперимент»:

Муж пришедый в дом глагола к сиделице и вопроси ю о здравии тоя жены: яже там обе и разрешения ждаше.

Это я так постепенно подвожу к главному – экспериментам с формой, которая, к сожалению, очень быстро стала преобладать над сюжетом. Помимо вышеупомянутого вопроса-ответа на 80 страниц, есть поток сознания, который используется автором на протяжении всего романа, стиль кратких репортажей, музыкальная форма (58 бессвязных обрывков, которые должны имитировать увертюру), комический стиль (доводит гиперболу до абсурда; есть список из 86 святых, 90 «героев и героинь» Ирландии, 19 адмиральских титулов; и этим приёмом Джойс злоупотребляет не только в эпизоде 12), путаная речь (которая, по автору, определяется утомлённостью героев), пьеса (подробное описание одежды каждого героя, чуть ли не до трусов – будто в ромфант попала, честное слово). Возможно, самый «выдающийся» эпизод тот, в котором Джойс имитирует стили разных писателей, – нахрена? Потому что ещё в школе писал сочинения, пародируя стили авторов, и всех это восхищало?

Нет, идея на самом деле классная, но исполнение, на мой взгляд, очень посредственное: никакой увертюры я не почувствовала, поток сознания намного лучше получался, например, у пишущей примерно в эти же годы Вирджинии Вульф, в чьи тексты будто проваливаешься – и далее по списку. Мне кажется, все эти эксперименты с текстом выглядели бы уместнее, если бы были встроены в сюжет (передавали важные для истории события или дополняли образы персонажей) и если бы автор знал меру. Но нет, ему ещё ставится в заслугу, что не боялся вызвать у читателя этим пустословием раздражение.

По-моему, единственное достижение Джойса в том, что он дал понять другим писателям, что правила можно нарушать. И значительное достижение – признаю. Но стоит ли ради этого читать «Улисса» обычному человеку, не занимающемуся профессионально литературой? Ну если только ради любопытства.