4

Мое знакомство с мистером Холмсом носит крайне витиеватый характер.
Я с детства многократно смотрела советскую экранизацию, недавно познакомилась с современным британским вариантом, а книжку самого Конан Дойля получила в подарок лишь в начале года, да так и не умудрилась прочесть ее целиком.
Все это, перемешавшись, не дало мне образа того Шерлока, за которого я бы переживала настолько, что не выносила бы вариаций на тему его жизни.

Этот роман - прекрасная, грустная и лирическая стилизация. Главный герой - сильно постаревший Холмс. В принципе, на месте знаменитого сыщика мог быть любой другой человек, переживающий старость и погруженный в воспоминания, но за знакомый образ читателю, конечно, легче зацепиться.

Три сюжетные линии, пересекаясь, но не мешая друг другу, будто бы качают на волнах общей неторопливости повествования. Было истинным удовольствием погружаться в какое-то прямо-таки медитативное чтение. Щемящая, тоскливая атмосфера.
Пчелы - как символ чувственного воспоминания. Блестящий ум, теряющий сам себя. Япония (не зря именно она, подозреваю) - и вновь путешествие к пчелам, а может, вовсе не к ним. Боль от утраты родных. Финал, если он настоящий, а не книжный, никогда не будет веселым.

Вся хорошо знакомая нам суховатость и принципиальность Холмса постепенно сглаживается. Мы так привыкли к запискам доктора Ватсона, а кто доскажет нам повесть, если доктора Ватсона больше нет? И вот, сам Холмс, все еще колкий на словах, дописывает свою историю - и оказывается нежданно сентиментальным в своих мыслях. Возраст ли отложил на нем такой отпечаток, или пережитые потери - не буду судить. Но было приятно взглянуть его глазами на мир, который неутомимо двигался вперед, пока сыщик все чаще обращался назад.