5

Экзистенциализм по определению предполагает тесную связь между личным опытом и философскими размышлениями. Рассматриваемые философом или писателем-экзистенциалистом проблемы, во-первых, вырастают из собственной персональной экзистенции автора, а во-вторых, представляют жизненный, возможно, даже мучительный интерес. Всё это позволяет говорить, что "философия Унамуно это не система знания, а жизненная драма", что, впрочем, справедливо и в отношении любого другого философа-экзистенциалиста. Но есть и принципиальное отличие: для Унамуно философии в отрыве от жизни не существует. Возьмём, например, первое предложение эссе "Абсурд и самоубийство" Камю: "есть лишь одна по-настоящему серьёзная философская проблема – проблема самоубийства", у Унамуно мы увидим нечто совершенно иное: "единственная поистине жизненная проблема – проблема бессмертия души". Более того, в отличие от большинства экзистенциалистов, философия Унамуно не носит такого ярко выраженного индивидуалистического характера, он не "вырывает" человека из людской массы и не противопоставляет личность миру: "наш предмет – человек из плоти и крови: я, ты, мой читатель, и любой другой даже самый дальний из нас, отягчающий собою эту землю". Можно сказать, что мысль Унамуно общественна в своей основе, путь к себе у испанского философа лежит через других людей, в первую очередь, через свой народ. (Мастер парадоксов, Унамуно сказал бы так: проблема сугубо индивидуальна, а потому универсальна).

Может показаться невероятным, но ни в первом, ни во втором эссе нет ни меланхолии (жизнь не имеет смысла, истина не доступна человеческому познанию и прочее), ни пессимизма (неверия в будущее, мрачных ожиданий или отчаяния). "Жизнь это борьба и созидается в борьбе", и в этом её прелесть, счастье и величие. Так говорил Унамуно, философ, страстно влюблённый в жизнь.

Но зачем я это пишу? Книги Унамуно не нуждаются ни в предисловиях - их автор замечательно пишет сам, ни в славословиях; тут вообще слова не нужны. Только если... это искренняя книга, читатель, и читать её надо достойно: "в спокойствии и тишине собственной совести".