4.5 Яблоко от яблони...

«Я взял душу безгрешную,но уже загаженную страшною возможностью разврата, раннею ненавистью заничтожность и "случайность" свою и тою широкостью, с которою еще целомудренная душа уже допускает сознательно порок в свои мысли, уже лелеет его в сердце своем, любуется им еще в стыдливых, но уже дерзких и бурных мечтахсвоих, - всё это оставленное единственно на свои силы и на свое разумение, да еще, правда, на Бога. Всё это выкидыши общества, "случайные" члены"случайных" семей.» ( Ф.М. Достоевский Из Дневника)

Итак, перед нами снова проблема, извечно существующая только у нас и исключительно нашему российскому общетсву присущая: лишний человек. Но только в романе «Подросток» выделить кого-то одного, чобы обозначить именно его лишним человеком задача достаточно непростая. Потому как здесь по большому счёту лишние все. Причём эта самая «лишнесть» присутствует не только в обществе в целом, но и внутри одной отдельно взятой семьи. Каждый член этого странного семейства существует слово сам по себе, в своей параллельной реальности, контактируя с ближними своими постольку поскольку, но при  этом никак с ними не соприкасаясь ментально. В этом смысле семья Версиловых-Долгоруких случайна в самом широком смысле сего слова. Полноте, да можно ли вообще назвать семьёй это совместное проживание нескольких людей под одной крышей? Ведь даже гражданский статус этой ячейки общества никак не определён и не зафиксирован. Сегодня бы подобные отношения между князем Версиловым и его сожительницей Софьей Андреевной Долгорукой назвали бы гражданским браком. Но то, что сейчас вещь обыденная, в середине 19-го века было явлением довольно редким. Нет, любовницы и приживалки были, конечно. И даже при живых супругах. А тем более князьВерсилов давно вдов. Но ситуация, описанная Достоевским странна тем, что этот самый Версилов, совершив грех с чужой женой, выпросил(!) её у законного супруга и долгие годы живёт с ней, как с женой. При этом венчания никакого не было, нет, и как выясняется не предвидится. Двое детей от этого проживания носят фамилию законного супруга своей матери, зная, кто их настоящий отец. И если у дочери подобное особых вопросов не вызывает, то вот с сыном, от имени которого и ведётся повествование, проблем более, чем достаточно. Прежде всего проблемы эти теснятся у Аркадия Макаровича Долгорукого, который на самом деле должен быть Аркадием Андреевичем Версиловым, в голове, буквально разрывая на части его неокрепший разум. Складывается впечатление, что разум этот не окрепнет никогда, а сам Аркадий до седых волос останется в этом своём пубертатном девятнадцатилетнем состоянии. Беда в том, что Аркадий и сам не знает, чего же он на самом деле хочет: добиться  ли официалного статуса  и называться сыном Версилова, жениться ли на Катерине Николаевне Ахмаковой, в которую отчаянно влюблён и его настоящий отец, выиграть в рулетку или воплотить в жизнь то, что он называет «идеей». При более внимательном рассмотрении эта самая «идея» выглядит до нелепости незрелой и даже смешной: Долгорукий хочет стать русским Ротшильдом. Ну, а кто б на его мете не хотел? Только вот хотеть-то хочет, но четкого плана по воплощению мечты в реальность у него нет. Да и быть не может в силу сумбурности в мыслях и инфантильности характера. Он даже не может определиться в собственных чувствах к родному отцу, бесконечно бросаясь из крайности в крайность: от безудержной ненависти, до не менее безудержной любви. Впрочем,всему, что происходит с Аркдием Макаровичем, удивляться не приходится. Ибо...

И вот здесь мы наконец переходим к персонажу, которого лично я считаю в романе главным. Андрей Петрович Версилов. Обозначен он Достоевским, как дворянин, чем крайне гордится, и помещик, правда не столь уж зажиточный. Как мне кажется, именно из вот таких дворян-помещиков и выросло в итоге то, что принято и по сей день именовать русской (российской) либеральной интеллигенцией. Ещё один образ лишнего человека, коих в нашей классической литературе - каждый второй. И всяк по-своему. Но в отличие от других, от того же Печорина, Версилов вообще не знает, чего хочет. В поступках логики нет никакой. Всё те же поиски бури. Но зачем? А я так хочу! Зачем? Неизвестно! Сегодня одно, завтра -противоположное. Два человека в одном. Один - благородный, способный на щедрые  душевные порывы.  А второй - безумец, ищущий призрачный идеал и способный всё разнести к чёртовой матери. Образ, расколотый пополам в прямом и переносном смысле. Решать свои проблемы Версилов не умеет и не хочет. Он от них бежит, вытаращив глаза и сломя голову. Но предварительно обязательно наломает таких дров, что годами не разгрести. Разгребают другие. В том числе собственные дети.

Вообще же, ничего не делать всего лучше; по крайней мере спокоен совестью, что ни в чем не участвовал.

Версилов очень много и умно говорит. Да не покажется это странным и противоречивым, но именно Версилову доверяетДостоевский свои самые главные мысли в этом произведении. Ибо умён сей господин, Андрей Петрович, т.е., до неприличия. Окружающих и себя самого видит детально, понимает до тонкостей. Только вот действий никаких предпринять не может. Или скорее не хочет. Всё уходит в слова.

Кто лишь чуть-чуть неглуп, тот не может жить и не презирать себя, честен он или бесчестен — это всё равно. Любить своего ближнего и не презирать его — невозможно. По-моему,человек создан с физической невозможностью любить своего ближнего.

Версилова мучает невысказанность чего-то важного, невозможность выразить в полной мере то, что ясно рисуется в голове. И всё, что происходит "не по его задумке", раздражает. Всё тот же сплин, тоска. В таком состоянии, хоть как бы хорошо ни было, а всё равно всё не мило, если оно не то самое, к чему стремишься. «Российская империя тюрьма, но заграницей тоже кутерьма». Может быть именно эта самая «кутерьма» и привлекает? Возможно. Но очень быстро утомляет.

Знаете, мне кажется, чтоя весь точно раздваиваюсь, — оглядел он нас всех с ужасно серьезным лицом и ссамою искреннею сообщительностью. — Право, мысленно раздваиваюсь и ужасно этогобоюсь. Точно подле вас стоит ваш двойник; вы сами умны и разумны, а тотнепременно хочет сделать подле вас какую-нибудь бессмыслицу, и иногдапревеселую вещь, и вдруг вы замечаете, что это вы сами хотите сделать эту веселуювещь, и бог знает зачем, то есть как-то нехотя хотите, сопротивляясь из всехсил хотите.

Вот и думается, вольно или невольно, а кто же всё-таки в книге в большей степени подросток? Ибо ни сын, ни отец называться в полном смысле зрелыми людьми не могут.

И кто, кроме русских женщин способен выносить и терпеть этот мужской инфантилизм? Женские образы в романе – тема отдельная.Это вообще одна из главных тем в любом произведении Достоевского. Каждая из героинь «Подростка» заслуживает подробного  рассмотрения. Но остановлюсь лишь на одной. Как же тонко и ненавязчиво обыгрывает Достоевский карамзинскую тему бедной Лизы.! С тем же антуражем «полюбил богатый бедную», но поворачивая сюжет в своём стиле. Традиционная  для Достоевского тема женской жертвенности неожиданно, или наоборот ожидаемо, приводит князя Сергея Петровича к мысли о жертвенничестве собственном. Но если жертвенность Лизы ради любимого человека выглядит как нечто естественное, то у князя всё идёт как-то наперекосяк. И жертва его больше напоминает желание сбежать от проблем куда угодно. Да хоть в тюрьму и на каторгу, лишь бы не нести ответственности за судьбу женщин, в отношениях с которыми запутался. Интересно, что писатель не оставляет таким вот князьям Серёжам. иже с их папашей, старым князем Сокольским,ни малейшего шанса! Для него они, представители старой аристократии, класс умирающий и вымирающий. Но кто придёт им на смену писатель ответить не может. То ли не знает, то ли не хочет говорить. Будущее светло, конечно, но туманно. За кем оно...? Да знаем ли мы и сами, спустя полтора века, что день грядущий нам готовит?

Достоевского не просто нужно, а необходимо читать и перечитывать! Ибо, пожалуй, из всех наших классиков он один из самых актуальных. Чтение, безусловно, не лёгкое и не для всех, но рекомендую.