3.5 Паршивая овца.

Может быть, я всего лишь эктоплазма с лицензией частного детектива.

Пока Марлоу ловит муху, к нему заявляется пуританского вида девица с желанием нанять его за двадцать баксов для поисков пропавшего брата. Почему бы нет, все равно сыщику делать нечего. Где поиск, там и мертвецы. Трупы появляются быстро и у каждого из них из шеи торчит нож для колки льда. А тут еще Голливуд рядом, актриски всякие, театральные агенты, да и репутация всегда стоит денег. Или чьей-то жизни. К тому же, Марлоу достаточно мозговит для того, чтобы превратить 20 баксов в 500. И если клиент не хочет быть им, его стоит принудить к этому.

- Я верну вам семь центов, но это будет нелегко.

Мне нравится реализм описаний (Лос-Анджелес - трущоба с неоновыми рекламами), и не особо - напыщенные межполовые киношные диалоги в духе Голливуда 40-50-х. Сильно бульварщиной попахивает, потому что персонажи одномерные. Женщины - роковые шлюхи-соблазнительницы, мужики - криминальные алкалоиды или просто опасные типы. Глубины - ноль, это вам не Росс Макдональд. Зато забавно, особенно когда пацаны меж собой глаголят. Бабец в здесь, прямо говоря, лишний. Как ни странно, он всю красоту портит.

- Вы надушились за ушами - и все это для меня!

Какой-то элемент самопародии тоже присутствует. Герои придурочные, как и сам ГГ. Фатализм его никак не объясняется. Как-то мне это всё Лео Мале напомнило и отчасти Макбэйна. Но двое последних были после, так что отдадим должное Р.Ч. - он в этой сфере был одним из первых законодателей. И пусть это далеко не лучший роман писателя, он забавный и портретный - как раз то, что и можно ожидать от Чандлера, но на второй половине сползающий в унылый и неуклюжий нуар. И закономерность выявляется такая: добавил дурацких баб - получил нуар, убрал - заимел нормальный пацанский криминал. Уже по названию было ясно, что роман будет так себе. Пытался я на него четыре звезды натянуть, но чета не натягивается, хоть меня и позабавил расклад с родственничками, продающими друг друга. А кто тут паршивая овца? А она здесь не одна, хаха.

В такой семье, как ваша, не могло не появиться паршивой овцы.

В итоге неплохой детектив вышел, но в конце что-то Рэймонд нагородил с перебором. Тут тебе и "не доставайся ж никому!" (да еще в квадрате), и старый добрый меркантил с жаждой доллара. Не особо мне было интересно, кто там кого реально убил. Короче, это напоминает махровый палп плебейского формата, завернутый в несколько фантиков от детектива. Типа сидишь, жрешь попкорн, никуда не спешишь, смотришь "Бен Гура" или какой-нибудь экспрессивный копеечный муви. А на выходе из кинотеатра кто-то продает завернутые в газету беляши. Жир разъедает последние новости и капает типографской краской на ботинок. Выходишь голодным, голуби, разбрызгивая сырость, гадят на полы твоей шляпы. Машины чадят мокрым смогом, ты вгрызаешься в перепрелое луковое мясо, наблюдая, как миазмы города вытекают из просроченных душ, усасываясь в сток канализации. А под ногами скользит блестящей спиной черная река, которая смоет всё. Смоет она, вместе с мусором, и этот роман.

- Я не уловила многозначительности ваших слов.
- Потому что вы слишком много времени проводите на яхтах.

На ощупь это была приятная нога.

- Я обожаю лесть, какой бы грубой она не была.

- В Бэй-сити нет больше гангстеров. Все они снимаются в кино.

- Было время, когда актеров не пускали в порядочное общество. Большинство их и теперь не следует пускать.

- А я уже позавтракал. Цианидом. Очень питательно. Я только что перестал синеть.

У нее было лицо, которое могло остановить лошадь на полном скаку.

Все улицы мира вымощены брошенными мужьями.

- Теперь у нас есть деньги, снайперы, сутенеры, гангстеры из Чикаго, Нью-Йорка, Детройта и Кливленда. Они управляют ресторанами и ночными клубами, им принадлежат отели и многоквартирные дома, в которых живут всякие подонки. И все же теперь, несмотря на всю роскошь, этот город, с его декораторами-гомосексуалистами, художницами-лесбиянками и прочими подонками, имеет не больше индивидуальности, чем бумажный стаканчик. А где-нибудь в пригороде отец семейства в домашних туфлях просматривает перед телевизором спортивную страничку газеты и считает, что принадлежит к сливкам общества, потому что у него в гараже стоят три машины. В это время его жена перед туалетным столиком старается замазать косметикой мешки под глазами, а сынок названивает по очереди своим школьным подружкам, которые разговаривают на жаргоне и носят в сумочках противозачаточные пилюли.
- Таковы все большие города, амиго.
- Настоящие города имеют кое-что еще, некий индивидуальный костяк под всем этим дерьмом. А у Лос-Анджелеса есть только Голливуд, который он ненавидит. Но он должен считать, что ему еще повезло: без Голливуда он вообще был бы не городом, а почтовым адресом по каталогу «Все, что угодно, за недорогую плату».