5

Я не читала Тита Ливия, потому для меня стала открытием доцарская история Рима, которая через царей трансформировалась в Республику и Империю - более знакомые нам по исторической литературе периоды. Слишком мало информации и слишком много домыслов о временах, когда ещё даже Ромул с Ремом не родились - тем интереснее читать интерпретацию Стивена Сейлора.

Поделив роман на главы, хронологически приближающие читателя к Р.Х, он медленно разворачивает перед ним панораму Вечного города, возникшего из крошечной точки на пересечении торговых путей. Осваиваются и заселяются холмы, строится первый храм Юпитера со статуями легендарного этрусского мастера Вулки. Появляется святилище Весты, и огонь на ее алтаре становится символом Рима. Знаменитые гуси оповещают осажденных на Капитолии римлян о галльских лазутчиках, проектируется первый в истории акведук и первая мощеная дорога до Капуи - Аппиева дорога, по имени Аппия Клавдия, ведущего род от сабинян. А время неумолимо бежит вперёд - и вот уже Публий Корнелий Сципион захватывает Карфаген, его дальний родич Корнелий Сулла украшает ростру головами врагов, а Божественный Юлий завоёвывает Галлию, чтобы в день Мартовских Ид пасть от руки вероломных предателей (ужасное, ужасное убийство!). И Рим становится Империей, центром мира, как и мечтали предшественники Октавиана Августа. Но что бы ни происходило с городом и жителями, красной нитью через столетия тянется история амулета, принадлежавшего попеременно Потициям и Пинариям, древним и реальным жреческим родам, восхвалявшим Геркулеса. Да, в отличие от Энея, сын Зевса гостил на берегу Тибра, даже победил местного людоеда Какуса)

Одновременно удивляет и восхищает приверженность римлян традициям: они могут не помнить смыслов ритуалов и праздников за давностью лет, но продолжают скрупулезно исполнять их, полагая, что раз когда-то это принесло удачу, то не стоит гневить богов нарушением правил. Автору удалось передать менталитет римлян: логика, практичность и незыблемая вера в собственное величие. Наверное, ни одна другая народность до и после них не отождествляла себя со своим городом настолько плотно - именно таким, по моему мнению, и должен быть настоящий патриотизм.

Период поздней Республики освещается в романе более скупо - здесь уже много дошедших до нас свидетельств современников, сложнее вплести в повествование что-то своё. Зато концовка позволяет провести черту из прошлого, в настоящее, давая веру в то, что потомки Пинариев до сих пор бродят по миру, нося на груди тысячелетнюю историю Вечного города.