4.5 Сомнение, дитя Недосказанности

Из всего богатства литературных приемов, придуманных пишущей частью человечества для того, чтобы развлечь половину читающую, прием "ненадежного рассказчика", пожалуй, один из самых сложных в своем исполнении. Одно дело заставить читателя поверить в реальность описываемого - да, быть убедительным не так-то просто, даже когда речь касается описания вполне бытовых и соответствующих реальности вещей, но при наличии таланта и мастерства это не представляет большой сложности. Перед настоящим вызовом автор оказывается тогда, когда читатель должен засомневаться в реальности того, о чем он только что прочел. "Король в желтом" - апофеоз этого приема.

Начать с того, что в заблуждение читателей вводят аннотации и даже некоторые издания сборника. Из-за того, что свою запоздалую славу он обрел во многом благодаря рекламе, созданной за счет Лавкрафта и его мифологии, "Король..." как правило подается как собрание историй о проклятой пьесе, сводящей людей с ума, хотя непосредственно этой линии посвящена только первая его половина. Доходит до того, что в некоторых изданиях вторую половину просто выбрасывают за ненадобностью (а это, уж простите, является преступлением).

В заблуждение может ввести и личность автора: Роберт Чемберс, написавший огромное количество текстов, среди которых романы о богемной жизни художников, историческо-приключенческая проза и произведения для детей, работавший исключительно на потребу читательского спроса, никак не тянет на человека, достойного звания одного из отцов "космического ужаса". По сути, он им никогда и не являлся. Равно как и пьеса "Король в желтом" никогда не была поставлена, а безумный араб Абдул Альхазред никогда не создавал свой богомерзкий запретный манускрипт. Мифология, годами выстраиваемая вокруг вымышленных текстов и лиц, сбивает с толку при знакомстве с первоисточниками.

Читатель также может быть сбит с толку, когда после мистических и напряженных рассказов первой половины книги, усыпленный балладной формой "Исской девы" и мутным символизмом "Рая пророков", оказывается выброшен на улицы Парижа в вязкие воды абсолютно реалистического сентиментального повествования. Казалось бы: несколько десятков страниц назад ты наблюдал за напряженным сюжетом "Во дворе дракона", гадая, реален ли зловещий органист, преследующий рассказчика или это все игры воспаленного разума, как вдруг тебе предлагают сопереживать любовным метаниям студентов-художников, влюбленных в девушку с улицы Рю Барре.

И в этом главная прелесть "Короля в желтом": если рассказы "мистического" цикла морочат читательскую голову каждый сам по себе, то в совокупности с "уличными" реалистическими зарисовками все тексты объединяются в цельный роман в рассказах, связи между составными частями которого поочередно проверяют друг друга на прочность: что в этом тексте реально, а что было всего лишь наваждением, по одним и тем же улицам бродили в бреду герои "Во дворе дракона" и "Рю Барре", отражением каких рассказов сборника являются стихотворения в прозе "Рая пророков" и отражают ли они вообще хоть что-то; где та грань между реальностью и грезами, которую лучше не пересекать?

Это удивительная книга, которая по-настоящему раскрывается именно в своем полном, некастрированном ушлыми издателями, решившими, что от части рассказов толка не будет, варианте. Только в том виде, какой ее задумал Чемберс, она в полной мере позволяет почувствовать, насколько тонка грань того, что мы называем реальностью. А ореол таинственности и гордое звание одного из источников для создания мифов Ктулху, сложившиеся за долгие годы после ее выхода, этот эффект только усиливают. Пускай многие, взявшие томик "Короля в желтом" именно по этой причине, окажутся разочарованы - в конце концов, его главной задачей всегда было ввести читателя в заблуждение и поселить сомнения в сердце.