3.5

Страх — дело тонкое и субъективное. Скримеры всегда заставят вздрогнуть, описание или изображения боди-хоррора — как минимум испытать отвращение, но не буду оригинальной и скажу, что самое страшное для меня — неизвестное. Это не страх, от которого вскрикиваешь, а постоянное, изнуряющее ожидание чего-то, что нельзя увидеть, услышать или даже описать привычным способом.

«Возрождение» Стивена Кинга строится как раз на этом страхе. С первых страниц Джейми Мортон говорит, что дальше произойдёт нечто страшное, нечто, что изменило его жизнь и чему он не может дать конкретного толкования. И виной тому пастор Чарльз Джейкобс, заигрывающий с силами, природу которых так до конца и не понимает.

Книга начинается довольно медленно: с гениального вступления и детства Джейми в американской глуши. В городок прибывает новый пастор с женой и маленьким сыном. И если первые несколько лет всё идёт своим чередом, то спустя время всё более явным становится странный, граничащий с помешательством интерес Джейкобса к электричеству («тайному электричеству») — источнику «магических» исцелений. Но и на это можно было бы закрыть глаза, если бы не гибель жены и сына Джейкобса в автомобильной катастрофе. Во время своей последней «Ужасной проповеди» пастор обвиняет Бога в бездействии, отрекается от него, критикует веру, церковь и слепо верующих прихожан: «Религия является богословским аналогом страхового мошенничества с целью наживы. Это всё равно что на протяжении всей своей жизни платить страховые взносы так же исправно, как читаешь «Отче наш» — прошу прощения за каламбур, — а когда настанет время получить страховую премию, узнать, что фирмы, которая взяла ваши деньги, на самом деле не существует».

После этого Джейкобс исчезает из жизни Джейми, а он, как и многие из присутствующих, теряет остатки веры. Джейми растёт, влюбляется, становится музыкантом, затем — наркоманом, пока их пути с Джейкобсом снова не пересекаются. Теперь он путешествует вместе ярмаркой от одного города к другому, продолжая работать над «тайным электричеством». Именно он избавляет Джейми от зависимости, но за исцелением следуют свои последствия: периодически Джейми просыпается ночью от того, что колет себя подручными предметами в руку с одной мыслью: «Что-то случилось». Что? Неизвестно.

На протяжении всей книги Джейми, желая того и боясь, пытается понять, чего хочет добиться Джейкобс, так ли безобидно лечение, которое он предлагает, какие последствия у него могут быть: от относительно безобидных уколов в руку, видений странных насекомых, попыток засыпать глаза солью до сумасшествия. Напряжение нарастает до последних страниц, пока Джейкобсу наконец не удаётся заглянуть по ту сторону и — ужаснуться.

Последняя глава «Возрождения» — это то, ради чего стоит читать книгу. Если приличная часть романа от «Ужасной проповеди» до финала выглядит откровенно раздутой и местами бессмысленной, то последние страниц тридцать — шедевр. Этот тот самый лавкрафтовский хоррор — ужас перед неизвестным, перед тем, что выходит за пределы человеческого сознания и того, что оно способно осознать и принять. При этом описание этого ужаса занимает страницу, не больше, но страшно не то, что находится там, а сам факт его наличия. Пугает не монстр, который может ожидать за углом, а само движение завесы.

Моя проблема с книгой — история была бы гораздо лучше, будь она рассказом или повестью. Роман тянется изнуряюще долго, постепенное нарастание хоррора уже не интригует, а утомляет. Но сама история — человечность, любопытство, границы дозволенного, смерть и её пределы — стоит быть прочитанной.

Источник