4

Если бы меня спросили, какая эта книга, я бы не задумываясь, ответила, что она деликатная и очаровательная (ну, прямо как Сильвия), интеллигентная и остроумная с тонким налётом иронии (как Реджинальд).
В романе нет открытого кипения страстей, резкости, неожиданности. Тихая заводь. В нее с удовольствием входишь. Она не затягивает тебя как болото, чтобы не отрываться от сюжета всю ночь, забыв про сон. Мне было все равно, удастся ли сегодня открыть книгу или нет, я не бросала все дела ради еще одной прочитанной страницы. Но когда приступала к чтению, то Реджинальд и Сильвия встречали меня с истинным гостеприимством, улыбаясь. И прощалась я с ними без сожаления в любой момент, даже в середине разговора. В этом особая прелесть книги, она не надоедливая, не навязчивая, ее легко и в то же время очень увлекательно читать.

У каждого из нас два лица

Так говорит Реджинальд, а может быть автор. Часто я не могла отличить их в романе, слишком они близки, слишком размыты границы авторской речи и мыслей героя.

У каждого два лица, две роли, две жизни, два мира.
Садовник и писатель
Вестауэйз и Лондон
Сад и Книга
Реджинальд и Сильвия
Они разные. Они не могут быть вместе без уступок, лишений и жертв. Они не свойственны друг другу, не подходят друг другу. Но они вдвоем. Мне кажется, противоположности не притягиваются, они, внезапно столкнувшись, вынуждены приспосабливаться, обтачиваться, сосуществовать. Противоположности в конце концов становятся похожими и жизненно необходимыми…
После прочтения книги я для себя определила еще одну параллель, еще две схожих противоположности: Уэллард и Милн. Реджинальд хотел быть писателем одной книги. Жаль, что Алан Милн незаслуженно стал «писателем одной книги».