Некогда меня заинтересовал тот факт, почему в русском переводе этимологического словаря русского языка Макса Фасмера аккуратно исчезла страничка с посвящением его младшему брату. Странно, подумалось тогда. Я и не подозревал, что у него был брат. Странность, однако, была изглажена поиском информации о Рихарде Фасмере, обрусевшем немце, до поры до времени ведшем тихую жизнь научного сотрудника Эрмитажа. Как оказалось, он проходил среди семи десятков прочих арестованных представителей интеллигенции по делу «Российская национальная партия», сфабрикованному органами государственной безопасности того времени. И вот мне в руки попала редкая книга, добавляющая ещё один исторический штрих к политическим репрессиям. Вряд ли можно узнать что-то исключительно новое о жестоких тридцатых годах из этой книги; она в первую очередь предназначена для сохранения памяти о жертвах молодому, но прожорливому государству, — с очень разной судьбой, — вскрывающая чудовищность и абсурдность сталинской машины смерти.