Об авторе: Поэт с большой буквы, Прозаик с большой буквы, Человек с большой буквы. Лауреат премии «Дебют»-2003 в номинации «поэзия». Лауреат премии Андрея Белого-2012.

О книге: Если «Бальзамины выжидают» и можно сравнить с чем-то, то первыми на ум придут «Книга мертвых» или «Упанишады». Тексты без авторов – и это важно для понимания. Гейде умудрилась сам процесс письма возвести до уровня мифотворчества – стилизовать свою прозу под легенды, созданные коллективным бессознательным. Она словно бы и не автор, а скорее переводчик: с языка пустоты на русский.

«Бальзамины» – не роман и не сборник рассказов, не проза и не поэзия. Здесь нет ни сюжета, ни героев, ни диалогов. Это и не текст вовсе – скорее набор символов, мотивов, переплавленных в слова, где эффект целостности достигается за счет повторения – не образов, а впечатлений.

«Зимой, подумал мальчик, море не замерзает, а превращается в студень. В рыбное заливное. Приходят люди, отрезают большими ножами и так и питаются до самой весны. Летом съеденное опять отрастает, потому что зимой люди едят море, а летом море ест людей».

Иногда Гейде, как Андрею Платонову, бывает попросту тесно в рамках русского синтаксиса, и она рвется за его пределы, как пар из кипящего чайника; она не ищет адекватную форму выражения, она, мне кажется, знает более прямой путь – и работает напрямую с подсознанием. И, листая страницы, постепенно ловишь себя на мысли, что, возможно, стал частью ментального эксперимента, где описанные события – это не истории, это – словесные кляксы Роршаха; и твоя реакция на них – неотъемлемая часть текста (тот неловкий момент, когда понимаешь, что это книга читает тебя, а не наоборот).

«Один человек-левша ходил по городу, никогда не разжимая правый кулак, потому что был там маленький город с башнями, садами, горожанами и даже уличными собаками, никому никогда не подавал руки и прослыл угрюмым мизантропом, и под конец в приличные места его звать перестали, а в неприличных всегда была вероятность ввязаться в какую-нибудь историю».

***
«Бальзамины выжидают» – это не книга, это – своеобразная хитрофокусная линза, замаскированная под книгу. И мир сквозь эту линзу не только выглядит, но и ведет себя иначе: там дыхание – это не «вдох-выдох», а «быть-небыть», там человек может видеть море, только если море смотрит на него, а ребенок способен приручить стихию с помощью чашки теплого молока. И поэзия там – это не вид литературы, а жизненно-важный орган: позвоночник души, если хотите.

И вот парадокс: вручив Марианне Гейде премию Белого-2012 – жюри разрушило главную идею книги. Книги, которая подражает священному тексту – и, по сути, живет отдельно от автора. И даже больше – отрицает авторство, в принципе, как понятие:

«…в сущности, это могло бы относиться и к человеку: ведь его имя – единственное, да и то чисто декоративное препятствие, стоящее между ним и пустотой. Он хватается за свое имя, непрестанно его повторяет, чтобы не забыть, выставляет его как смехотворный щит или ритуальную маску, вплоть до того момента, когда вдруг отбрасывает его, как сделавшийся ненужным и бессмысленным предмет культа, у которого не осталось адептов».

***
Зуб даю: когда солнце потухнет и снова зажжется (как стоваттная лампочка, которую считали перегоревшей), и новые люди придут на наши места, они выкопают из земли и льда книгу Марианны Гейде – и создадут новую религию...

«Люди, которые живут близ южных морей и постоянно употребляют в пищу осьминогов, ослепнув, продолжают свободно ориентироваться в пространстве, мгновенно узнавая предметы на ощупь. Те, чье зрение сохранилось, способны различать предметы в темноте и источать слабое свечение, по которому их опознают другие люди, любящие осьминогов. Ночами в пригородах можно заметить странные очаги неонового света – это любители осьминогов собираются для молчаливых бесед».

А теперь – попробуйте забыть это: этих людей, едящих застывшее море, этих ослепших любителей осьминогов, светящихся в темноте, этот город с башнями на ладони у мнимого мизантропа.

Ничего у вас не выйдет.

Источник