5 Самодовольство тролля, или Что значит быть самим собой?

«Пер Гюнт (погоняя свинью).
Лихая езда - привилегия знати.»

«Собой быть самим - в этом вся штука,
И все, что пастор сказал, не ложь,
А только нам, недостойным, наука.»
(Генрик Ибсен. «Пер Гюнт». 1866. Италия)

«Итак, оставаться самим собой
Во всем, даже в малости надо любой!
Пускай мы счастливыми так и не стали,
Зато соблюдали законы морали.»
(Генрик Ибсен. «Пер Гюнт». 1866. Италия)

«Губит девиз: "Упивайся собой!"»
(Генрик Ибсен. «Пер Гюнт». 1866. Италия)

ЗДРАВСТВУЙТЕ!
Генрик Ибсен написал драматическую поэму в 5-ти действиях под названием «Пер Гюнт» в 1866 году, когда ему было 39 лет. Зрелый возраст должен способствовать зрелому пониманию жизни. Той жизни. Тех взглядов на жизнь. Своих собственных взглядов. Не зря же сразу «Пер Гюнт» критиками был встречен в штыки. Некоторые пьесу считали бессмысленной. Осмысление, говорят, пришло позже.

История Пера Гюнта и Сольвейг протяжённостью в 60 лет для людей XIX века – вечность. Для наших современников – тоже значительный кусок жизни.

Интересно, какие мысли и чувства она способна пробудить в нас – современниках XXI века? Возможно ли нам, таким разным, одинаково воспринимать поэзию и драматургию Ибсена? – Нет, конечно. Мы смотрим разными глазами. И будем видеть то, что способны увидеть. Может быть даже и то, чего автор произведения сам не видел, или видеть не хотел. Такое случается. Сплошь и рядом.

А посему, всё, что я пишу – мои личные ощущения, рвущиеся наружу, но ни в коем случае не претендующие ни на что.

***
Пер Гюнт в первом действии предстаёт крепким 20-летним парнем. Наглец, хам и врун, каких поискать. Груб, дерзок с матерью – Осе, которая называет его пустельгой. Хотя пустельга – маленький сокол.

«Ну и мастер же ты врать!
Этаких на свете мало!»

Пустомеля. Что-то среднее между нашим сказочным Емелей («На печи лежать любитель») и бароном Мюнхгаузеном с его оленем, или Гудбрандом – фольклорным персонажем. Одним словом – шалопай! И, вообще, Ибсен для создания своего произведения воспользовался норвежским эпосом и сказочными персонажами.

… Вдове Осе можно только посочувствовать. Она плачет и сокрушается от того, что у неё такой сын:

«Видит бог, в земле сырой
Стыть бы лучше мне до срока.»

Она даже называет сына кем бы вы думали? – Свиньёй! Бездельником. Хвастуном. А он мать – мегерой. Шутя засадил маму на крышу мельницы. Ну и ну …

Кстати, слова матушки Пера Гюнта были услышаны Богом. А сколько нынешних матерей не дожили до срока из-за своих непутёвых сыновей (дочерей)?.. Но Осе любит безмерно своего сыночка.

Зато все местные (деревенские) не любят Пера. Мягко говоря.

Народ – глуп, груб, хамоват. Таким нам его рисует автор. Свадьба – попойка и пляски. Примитивно. Видимо, автор хотел подчеркнуть, представителем какого этноса является Пер Гюнт.

Пер украл невесту со свадьбы. Конченый. Ингрид, невеста, опозорена на веки.

Итак, ко второму действию становится ясно, что Пер Гюнт – антигерой: тщеславный фанфарон, аморальный тип, мечтающий о величии и богатстве.

«Пер Гюнт (запальчиво)
Мама, ждет меня корона!
Осе
Вот взрастила фанфарона!
Чисто своротил с ума!»

И этого пустоголового бездельника, охальника читатель (зритель) должен полюбить?

Но у Господа Бога все – Его дети, и всех Он любит … А мы, как и автор «Пера Гюнта», можем ему посочувствовать.

***
Пер Гюнт – грешник. Изгнанный из родной деревни, он пускается в странствия. И сразу же натыкается на дочь Доврского старца – короля троллей. Порезвившись на славу с Женщиной в зелёном (троллихой) он должен на ней, забеременевшей, жениться и получить пол королевства в приданое. Но для этого обязан утратить свою человеческую сущность.

На многое согласен Пер ради удовлетворения своих амбиций (деньги, власть), но не на утрату свободы: расстаться с внешним миром он не может. А главное, хочет быть самим собой. Так что этот малый лукавил, примеряя себе чёртов хвост и поедая коровьи лепёшки …

От злобных троллей и странной, невидимой сущности – Кривого он спасается бегством и молитвами матери – Осе.

«Кривой (обращаясь в ничто и едва дыша, шепчет)
Хранят его женщины; сладить с ним - трудное дело.»

Вот так. Что же в Пере Гюнте такого, что вызывает сильнейшие эмоции у женщин?

Этот вопрос интересен и нам, нынешним. Увлечение «плохими» парнями неистребимо. Женщины слепы, когда в дерзости, наглости, смелости, непокорности и цинизме подсознательно видят в хулигане (негодяе) сильного защитника себя и своего потомства. На самом деле у парней это проявление себялюбия, махрового эгоизма, и … слабости. Защитная реакция.

… Мимолётная встреча с Сольвейг и её маленькой сестрой Хельгой только распаляет воображение Пера Гюнта. Его поражает внутренний свет юной девушки, не расстающейся с молитвенником. Богобоязненность, кротость, покорность, стыдливость, скромность – вот те качества, которые Пер не находит в других девушках: они все доступны, по его мнению. Сольвейг – единственная, не похожая на других. Впрочем, и на него – тоже.

К концу второго действия больше мы ничего о Сольвейг не узнаем. Пер Гюнт – тоже. Только незримое сияние благочестия и нежный облик девушки производят ощущение нереальности. Что-то здесь не так …

***
А теперь не закидай меня тапками, читающий дальше. Ибо выскажу я мысль крамольную, потому что то, что произошло в начале третьего действия, ввергло меня в шок.

Сольвейг, вопреки благочестию, отрекается от своей семьи. Это – великий грех. И позор!!! Старшая дочь – надежда и опора родителей покидает семью ради связи с сомнительным изгоем – Пером Гюнтом, выживающим в одиночку в лесу, добывая себе пропитание охотой.

«Никого не назвать
На целой земле мне "отец" или "мать".
От всех отреклась я.»

И примечательно, что делает она это не ради сострадания к несчастному изгою, как я сначала подумала, а ради себя, проявляя невиданный эгоизм и пренебрежение ко всему святому. А как же молитвенник, не выпускаемый из рук? Какое лицемерие …

«Один утешенье ты мне и опора.»

А как же «Не сотвори себе кумира»? А как же недавняя конфирмация? Это пшик, ничего не значащее таинство?.. Ужас. Ох, и потешила Сольвейг дьявола. Расплата неминуема …

Единственное утешение и опора для души верующего – Господь и никто более. Сольвейг своим поступком отринула Бога.

Юная девушка (конфирмация, скорее всего, была у неё лет в 15-16) вообразила себе любовь, ничего не зная и не понимая в любви земной, с опущенными долу глазами. Она и парня-то толком не имела возможности разглядеть. О какой любви может идти речь? Ради чего такая, смерти подобная, жертва? Принести отца, мать, любимую сестрёнку на заклание, навлечь позор на свой род ради чего?

«Уйти от родных - что сродниться с могилой.»

Что стоит за этой метафорой? – Сольвейг уже похоронила себя заживо. Кому нужно такое самоотречение? Кому нужна душа, отрёкшаяся от Бога?

А что же наш антигерой? – Он готов не прикасаться к Сольвейг, чтобы не осквернить её «солнечный путь». И это отнюдь не благородный поступок. Сольвейг для Пера – идеал непорочности, внутреннего света. Одним словом – икона. Символ. Божественный. Последняя надежда и оплот. А девок беспутных и доступных для плотских утех – полным-полно! Сольвейг же – препятствие на пути его самоутверждения.

«С охотником ты остаешься сегодня,
Теперь снизойдет ко мне благость господня.»

Сольвейг – живая икона, выдуманная грешником – Пером Гюнтом. Своего рода счастливый талисман удачи. Он полагает, что ему благоволит Сам Господь Бог! Какое самомнение! В его-то безбожных поступках! И какой печальный удел для девушки, почти девочки. Не расплата ли это за её греховность? По меркам того времени Сольвейг – грешница, позор родителей.

… А как же Женщина в зелёном, троллиха, на которой Пер едва не женился? О, это интересный поворот. Совсем не детская сказка. И сюжет её чем-то напоминает сказку современную: «Взгляд из вечности» Александры Марининой. Надо же как бывает: классика и современность. Классика – неисчерпаемый кладезь для современных писателей. Тем и ценна.

***
Пер Гюнт – по духу бродяга, аферист и закоренелый холостяк. В этом он видит свой путь, счастье и смысл жизни: быть собой, то есть таким, каким мы уже увидели его вначале. Для обычного человека быть собой, как известно, непозволительная роскошь. Тогда и сейчас.

Вот он и живёт, что называется, на полную катушку, бросив в глухом лесу одну-одинёшеньку свою музу, свою икону, свой свет, своё последнее пристанище – свою Сольвейг. В его жизни для неё нет места: она слишком идеальна. К ней прикасаться нельзя, как к Солнцу: сиянием любоваться можно только издали.

Но Сольвейг – живая девушка. Почти ребёнок. Как можно предать ребёнка, который ничего ещё не смыслит в жизни? Оставить в лесу.

Разве Перу Гюнту нужна была жертва, принесённая к его ногам Сольвейг? Для него стало полной неожиданностью, что девушка сама пришла к парню. Ему совсем не нужно было этого. Слишком великая жертва. К тому же это вообще беспрецедентный поступок по тем временам: девушкам приходить к парням – предосудительно. Но и на Солнце бывают пятна …

Тщеславие Гюнта было удовлетворено. Но выдержать такой жертвенности он не смог: не достоин. Потому и сбежал. Струсил.

Кроме того, ему нужна была МЕЧТА. Он же фантазёр по натуре. Таким его воспитала Осе. Он должен был строить планы, как покорить сердце Сольвейг. В каждом мужчине живёт охотник. Или искать по белу свету такую, как она. Искать и не находить. Его лишили и мечты, и азарта. Что же ещё ему оставалось делать? – Бежать.

А ещё думаю, что невозможно жить вместе с Солнцем в хижине в лесу. Сольвейг – это значит «солнечный путь». И ей нужна не хижина, а терем. Так думает сначала мужчина Пер: должен обеспечить. Но это же так приземлённо. Для сына потомственного алкоголика, отец которого пустил всё своё богатство по ветру, оставив семью в нищете. Яблоко от яблони …

Запереть свои фантазии в клетку? Это не для него: он же хочет быть самим собой. И это, как он думает, должно привести его к власти: он станет царём, ибо самонадеянно уверовал, что достоин короны.

У грешника Пера свой путь – путь грешника, рвущегося к вершинам власти: путь самоутверждения. И он должен его пройти. Даже, если путь этот – гибельный. А для этого нужно уйти. Как же иначе он «возвысится»?

Останься Пер с Сольвейг в лесу, она скорее всего превратилась бы в гири на кандалах его ног, и жизнь его была бы кончена. В 23 года конец всему?..

***
Вот ему уже пятьдесят. Волосы засеребрились сединой. Где он только не был. Был богат. Занимался работорговлей и другими неблаговидными делами. Стремился к богатству. Мечтал стать царём.

Воспитанный на сказках, которые рассказывала ему мать, он не стремился к образованию, хотя прочёл с десяток книг и высокомерно считал, что образован. Однако Пер не был глуп. Например, он понимал бесцельность жизни порознь с дорогой ему женщиной.

«Камню, чем он драгоценней,
Тем скорей нужна оправа.
Розно жить, по мне, бесцельно,
И тебе та жизнь - отрава.»

Но эти слова адресованы вовсе не Сольвейг, а другой – прелестнице Анитре – красавице-танцовщице. О том, что он загубил, отравил жизнь Сольвейг, введя её во грех, сам того не желая, он не думал …

Пер Гюнт восхищался Сольвейг. Но о любви и речи быть не может. Он оставил её на произвол судьбы, ничего не обещав: обрёк на бесцельную жизнь. А может даже и смерть.

***
Наконец, в своих странствиях Перу удаётся понять, что значит быть самим собой. Гибельный путь для души. И кто же способствовал этому прозрению? – Сумасшедшие! Ему предлагают стать царём сумасшедших в Каире. От такого царствования впору бежать.

«Здесь каждый свое только слышит слово,
Уйдя целиком в себя самого,
Свои только беды печалят его,
От мира отрекся он остального.»

Гротеск и фантасмагория, используемые Ибсеном в доме сумасшедших, усиливают ощущение гибельности пути, избранного по наитию Пером Гюнтом. Это самодовольные тролли упиваются своей участью: «Будь самим собой довольным», а Пер исповедовал сначала иное: «Будь самим собой» (делай всё, что хочешь: тешь своё самолюбие и плоть), не подозревая, что это путь изгоя, отринутого обществом, и место такому лишь в сумасшедшем доме: «Глядите, в каком он владычит болоте!» Царь: «Ура повелителю собственной плоти!»

Просто замечательно!

***
Пятое действие. Старый Пер Гюнт. Завершение истории, в которой много ещё чего осталось.

Главный вопрос: что значит быть самим собой? Он всё крутится и крутится в голове у старика. И как же ему хочется быть благородным.

Встреча в глухом лесу с разорившимся Доврским старцем – бывшем королём троллей вносит ясность, по какому принципу жил все прожитые годы Пер Гюнт: «Будь самим собой довольным».

«Ты жил, хоть и втайне, как прочие тролли,
Успехи твои оттого и взялись,
Что помогал нам старый девиз.»

Вот так. Пер Гюнт прожил жизнь, как мерзкий, злобный и эгоистичный тролль, упиваясь самим собой. Пожалуй, самое интересное место в пьесе – беседа Доврского старца с Пером Гюнтом. Становится ясно, что путь самоутверждения – путь Пера Гюнта – разрушительный путь.

Если бы не любовь (пусть даже надуманная) и молитва Сольвейг о спасении души в конце пути земного, то у Пера, грешника, никому не принёсшего радости, не было бы ни единого шанса не попасть в ковш Пуговичника на переплавку. А так шанс есть, пусть и в жизни иной: на том свете. Чёрное и белое. Вот такая надежда на загробную жизнь, раз уж земную прожить достойно не смог ...

P.S.
Пьеса "Написана в Италии весной - летом 1866 г. и вышла в свет 14 ноября того же года." (ПРИМЕЧАНИЯ ПЕР ГЮНТ (PEER GYNT)