5

Для начала, прошу все, встречающиеся в данной рецензии спойлеры (а они есть), считать моим ответом за лишение меня интриги, которая могла бы быть при чтении "Опасных связей".
1. Неспешность.
В этой небольшой повести Кундера выстроил очень интересный лабиринт сюжетов, общую тему найти непросто, а, скорее всего, она и не одна. Если Барнс в своей «Истории мира в 10 ½ главах» переплетает разные мотивы, которые ложатся на одну нить в его последней главе и, как послевкусие чилийского вина, ты видишь удивительную паутину, орнамент которой подчинен жесткой логике, то Кундера оставляет читателя в центре своего ребуса, не давая явных ключей для отгадки. О чем «Неспешность»? О двуличности – наверное. О жажде наслаждения – в какой-то степени. О желании признания – да, и не важно, что признание может быть совсем не такое, как ты ожидаешь. Мне кажется, что ключ к разгадке единства сюжетов скрыт в следующей цитате:

Его персонажи занимаются не чем иным, как поисками наслаждений. И, однако, до читателя мало-помалу доходит, что их интересуют не сами наслаждения, а скорее их поиски. Что главную роль играет не страсть к наслаждениям, а стремление к победе. И то, что выглядит сначала веселой и бесстыдной игрой, незаметно и неотвратимо превращается в борьбу не на жизнь, а на смерть.

Этот мост, который Кундера кидает к роману «Опасные связи» Шодерло де Лакло, раскрывает и смысл существования героев «Неспешности». Герой новеллы далекого XVII века попадает в лабиринт ожидания связи с герцогиней, которая, как режиссер спектакля и актриса в одном лице, выстраивает предвкушение секса. Чешский ученый-энтомолог придумывает для себя образ себя-борца с ненавистным строем и настолько входит в эту роль, что на научном конгрессе забывает свою научную речь в угоду речи агитационной. Политики соревнуются в проникновенности голоса и оригинальности фото. Все эти герои действительно захвачены процессом, а не целью. Так ли нужно человеку счастье? Не важнее ли для него процесс его достижения? Эти вопросы, как мне кажется, ставит перед читателями автор. И можно рассуждать дальше… А если действительно для нас с вами процесс важнее цели, то возможно ли достижение ее? А если невозможно, то не потому ли, что сами мы подсознательно не хотим завершенности, не ассоциируем ли мы ее со смертью? Не объясняется ли наша неспешность боязнью дороги вниз после достижения цели? И вот, когда я нашла для себя единство всех мотивов «Неспешности», Кундера бросил фразу, которая свела на нет все мои логические выкладки.

Я старался отыскать мораль этого приключения, но… так и не нашел.

Что ж, может быть и правда, хватит делать выводы из того, чем надо просто неспешно наслаждаться?
2. Подлинность
Вторая повесть Кундеры и снова мне хочется сравнить его с Барнсом. В «Предчувствии конца» Барнс размышляет на тему времени и нашей памяти о нас в прошлом. Я была поражена насколько могут отличаться наши воспоминания от реальных событий прошлого. Наверное, рано или поздно все люди начинают жить воспоминаниями и, может быть, как раз момент, когда жизнь прошлым перевешивает жизнь в настоящем и можно назвать началом старости. Милан Кундера тоже говорит о воспоминаниях, об осознании нами прошлого, пережитого "я".

Дружба необходима человеку для того, чтобы у него как следует работала память. Помнить о своем прошлом, вечно хранить его в душе — таково необходимое условие, позволяющее нам, как говорится, сберечь цельность нашего "я". Чтобы это "я" не съеживалось, не утрачивало своей полноты, его нужно орошать воспоминаниями, как горшок с цветами, а такая поливка невозможна без постоянного общения со свидетелями прошлого, то есть с друзьями. Они — наше зеркало, наша память; от них требуется лишь одно — хотя бы время от времени протирать это зеркало, чтобы мы могли в него смотреться.

Но разве только друзья являются нашими зеркалами? Разве человек, которого мы любим, не наше отражение? И Кундера показывает нам целый аттракцион зеркал: реальных, увеличенных, кривых. И в каждом из них один из любящих отражает другого. "На меня больше не оборачиваются мужчины", – говорит она. И он, подхватывая ее случайную мысль, выдумывает поклонника, оставляющего ей загадочные послания. Он выстраивает образ, и она, отражая его, становится желаннее прежнего. Она подозревает его, и он отражает ее догадки. И так ли важно: реальны эти отражения или они всего лишь сон? Есть главное, то, вокруг чего они могут бесконечно играть в свои зеркальные лабиринты, спасая друг друга от таящихся там минотавров. Есть то, что при любых отражениях останется подлинным. Есть любовь, и они в ней лишь отражения, отражения друг друга.