5 Погружение в ад одиночества

Слушала эту книгу в исполнении Саши Сулим и очень рекомендую именно аудио-версию. Сейчас перечитывала сохранённые отрывки и показалось, что если бы я просто сама читала текст, то многое бы упустила, проскочила бы половину важных акцентов.

Это книга для тех, кто по жизни (или только в какой-то период по какой-то причине) не вписывается. Оливия Лэнг делится своим опытом одиночества в иммиграции и в юности, и пересказывает опыт других, художников и не только. Поражает то, насколько глубоко она провела исследование их биографий и как прочувствованно смогла их передать.

Вся книга для меня пропитана духом Моно но аварэ: хрупкость, быстротечность жизни, в которой столько мрака, и лишь близкие связи и личные смыслы способны немного отогнать тьму. Очень валидизирующий текст в плане ощущения себя каким-то не таким, неправильным и лишним, и в плане желания спрятаться. Приведу две цитаты:

Я выдавала себя как аутсайдера и чужака, того, кто не знает кодового слова и остается бестолковым… проступило нечто едва ли не мучительное и в говорении, и в том, что ты не понят, что твои слова не разобрать, и это нечто проникало в сердцевину всех моих страхов насчет одиночества. Никто и никогда тебя не поймет. Никому неохота слушать, что ты говоришь. Отчего ты не встроишься никак, зачем же так выделяешься? Нетрудно понять, откуда в таких обстоятельствах возникает недоверие к языку, сомнения в его возможности устранить расселину между телами, раненными открывшейся брешью, потенциально убийственной пропастью, что зияет под каждой тщательно выверенной фразой. Бестолковость в таком случае — возможно, способ избежать страдания, уклониться от боли несостоявшегося общения отказом участвовать в нем вообще. Так я, во всяком случае, объясняла ширившееся во мне безмолвие: отторжение, близкое к тому, как желают избежать повторного удара током.

Весь тот вечер меня донимало утомительное чувство, что я слишком зрима, что я как больная мозоль среди парных и объединенных, среди развеселых поддатых дружеских компаний. Горько пожалела, что не купила маску — кошачью или Человека-паука. Хотелось анонимности, хотелось передвигаться по городу неприметно: не то чтоб невидимкой, но скрытно, спрятать свое унылое, тревожное, слишком многословное лицо, сбросить бремя необходимости выглядеть невозмутимо или того хуже — привлекательно.
Что связывает маски и одиночество? Очевидный ответ: маски устраняют разоблачение, груз заметности, — в немецком это называется Maskenfreiheit, свобода, даруемая маской. Не дать себя разглядеть означает увернуться от возможности быть отвергнутым, равно как и от возможности быть принятым — от бальзама любви.