5

Я, mulyakov , находясь в тверзой памяти и трёвдом уме (почти), направляя свое заявление, прошу рассмотреть его со всей доступной несерьезностью и предвзятостью, и, вообще, врум-врум.

Рецензия прилагается ниже.
В первой части мы познакомимся с исторической подоплекой прочтения романа.
Пару лет назад, автор, т.е. я, два или три, а может и четыре, хотя скорее пять, был увлечен просмотром фильмов из различных топовых списков, в нескольких из был минисериал «Берлин Александерплац». Не посмотрел. К лучшему, как оказалось. Потому что как передать чувство – «Есть жнец, Смертью зовется он. Сегодня свой серп он точит, приготовить для жатвы хочет». Никак. Не посмотрел – а книгу прочитал. Правда, прочитал.

Во второй части расскажем о сюжетной составляющей романа.
«Берлин Александерплац» роман, скорее формы и смысла, нежели содержания. Сюжет прост. Парень выходит из тюрьмы, берется за голову, испытывает паническую атаку, его спасают евреи и тут покатилось. Женщины, еще немного женщин и еще чуть-чуть, галлюцинации, и пойду по воде, аки посуху, честная преступная жизнь, глупость, Иов, врум-врум, треск, грохот, мрак, грязь и полет над гнездом кукушки.

В третьей части приведена честная попытка анализа авторского текста и посыла.
Стиль изложения автора удивляет. Казалось бы, читаешь обычный текст, но это только первая страница, а ты уже на десятой, а ничего не понял. Психологические расстройства, возникающие в ходе повествования у героя, каким-то непередаваемый образом влияют на тебя, ты видишь это на страницах романа. Какие-то рифмованные фразы, повторяющаяся мантра, чувство близкого конца, нагнетание обстановки. Дёблину не нужно писать – «сейчас нужно напрягаться», ты сам напряжешься так, что расслабишься только после прочтения. Как такие приемы в лингвистике называются, не знаю, и есть ли у них название вообще, но не проникнуться атмосферой романа через погружение в строки сложно.
Смысл. Во-первых, есть библейские отсылки, которые, в случае правильного применения, всегда добавляют морализаторской составляющей произведениям. Иов. Прототипом, которого является наш герой – Франц (упомяну уже его, наконец). Никакого сравнения герой, разумеется, не выдерживает. Испытания его постигающие, вызывают только недоумение, собственно, что вам всем от меня надо, я не хочу ничего решать, я хочу быть праведником. Ну ок. Будь. Или не будь. Главное, не делай ничего. Хотя сущность Франца проникнута христианским всепрощением (рука, Рейнхольд; Мице, её работа), не возникает желания признать его за праведника. Он просто никакой. Шатает его из стороны в сторону, носит по ветру, вот и весь мальчик. Но есть путь. Путь, который проходит Франц, а там его ждет Смерть. Истеричная немного, но Смерть. Даже жнец не выдерживает общения с Биберкопфом, а кто бы выдержал, он же запределен в своей занудной отрешенности и инфантильной нерешительности. Что важно и что заставило меня лишний раз раскрутить маховик мозга, так это Смерть – есть жизнь, жизнь – есть смерть, ты сопротивлялся, но зря, ты сдался, значит, молодец. Это что? Очередное сну-сну? Да я ж не против, понять бы еще это всё.

В четвертой части автор ударяется в математизм и разглагольствует об оценке.
Шетыре балла из пяти. Один балл удержу в качестве пени, за то, что весь путь героя (спойлерно-засполейрно) вел к утверждению коллективизма в уме и сердце. Был никакой – плохо, стал никакой – хорошо. Уж извиняюсь за мещанство, но вот так. Хотя, вот пришла мне мысль – вношу поправку. Это гениально.

В пятой части я познал дзен, поэтому прекращаю говорить о себе, как об авторе.
Интригу четвертой части помните? Рассказываю. Что мы имеем в начале? Франц Биберкопф, мужчина, вышедший из тюрьмы и не являющийся определенным человеком. Он человек-флюгер, куда двинут его туда и повернется. Мы видим его путь, его перерождение, в кого? Вот оно. В того, кем он заслуживает быть. Винтик массы. Уже извини, Франц, но так правильно. Зачем давать человеку разум и блага, если ни одного шага к ним не было сделано. Поэтому Франца автор поставил на свое место, убрал криминальную составляющую и всё у него будет хорошо.

В шестой части привожу свои впечатления и восторги.
Когда рецензия только придумывалась, хотел здесь написать о непонятности, силе и восхищении автором, но не буду. Пятая часть, которая пришла мне в голову в момент печати всё перечеркнула, поэтому дипломатично замолчу, приводя правую и левую ладонь в соприкосновение с мхатовской периодичностью.

В заключении цитата и раскрытые всех карт. Есть одна цитата, которая раскроет всю соль романа, вот она:

В воздухе чем-то пахнет, сильно пахнет: не то гипнозом, не то психозом, не то еще чем-то. Словом, пахнет чем-то в воздухе, сильно пахнет, хоть нос затыкай!

Карты на стол. Разумеется, всё, что написано здесь, связанное с заявлением является

Ага, тема не раскрыта, врум-врум и прочее-прочее-прочее. Поэтому разрешите попрощаться и пожелать всем чаще испытывать сарказм.