5

Григорьев - яркая индивидуальность, а Диккенса не читал...

Наконец-то и для меня этот писатель раскрылся в полной мере. До этого я Диккенса знала разве что по обрывкам, которые мы изучали на уроках английского. И я настолько в восторге, что даже сожалею, что не открыла его для себя раньше. Прекрасная книга, которую я прочла буквально запоем. Мне не хотелось отрываться от нее, даже спать не хотелось. И эта ярая жажда вернуться к непрочитанному - прекрасное чувство, которого я давно не испытывала с такой силой. Диккенс вылечил меня от многих разочаровавших книг и подарил величайшее наслаждение. Вот у кого нужно учиться месье Эжену Сю. Только подумайте, "Парижские тайны" написаны примерно в одно время с "Большими надеждами" (разминулись в двадцать лет), но какова разница слога! Над одной книгой засыпаешь, от второй не хочешь отрываться, одну выбрасываешь из головы, а вторую хочется забыть разве что для того, чтобы заново открыть для себя.

"Большие надежды" - не совсем корректный перевод "Great Expectations" - правильнее было бы "Большие ожидания", казалось бы одно и то же, но есть маленький смысловой нюанс. Пип всю книгу не то, чтобы надеялся, он именно ожидал от остальных многого, причем в основном не от тех и того, что дать ему не могли.
Это прекраснейшая книга о подростковой поре, о желаниях, стремлениях и чаяниях уже не ребенка, но еще не мужа. Времена меняются, люди остаются, и книга отчетливо показывает, что перенести проблемы и поведение Пипа в нынешнюю среду не так уж нереально. Во все эпохи подростки не умеют и не знают, как жить и могут во имя своих фантазий спустить в унитаз многие возможности. В этом плане Герберт, кстати, оказался куда сметливее, чем Пип.
Во все времена подростки могут начать стыдиться своих родных и близких, потому что "они не такие понтовые" и "друзья не поймут" - но в конце концов этот сложный период заканчивается, и блудные сыны возвращаются домой с раскаяньем в сердце и с пониманием, что никакие группы по интересам не заменят преданность и любовь родных. Пипу еще повезло, ему было куда возвращаться.
Кстати, моим любимым персонажем стал как ни странно Джо, который при всем своем тугодумии (которое больше педагогическая запущенность, чем реальное отсутствие ума), оказался прекрасным отцом и самым порядочным человеком из всех, кто был в книге. И да, я не ошиблась - именно отцом, он стал таковым для Пипа, несмотря на то, что по факту между ними родственной связи не было. Прекрасный образец порядочного мужчины, у которого к тому же хватало не только житейской смекалки, но и стремления к познанию, недаром уже в возрасте он и писать научился довольно сносно.
Говорят, что Диккенс изначально написал другую концовку. Но и в этой, могу сказать, для меня осталась некоторая недомолвка. Сложится ли дружба, любовь, останется ли Пип одиноким... Мы не знаем, все это лишь еще одна пора больших надежд, но теперь уже надежд, а не ожиданий. Ведь за то время, что описано в романе, мальчик научился полагаться на себя, а не ждать манны небесной. А это и есть взросление.