4

"История мира в 10½ главах" – это куда больше роман-форма, чем роман-содержание, о чем красноречиво свидетельствует уже само название, в котором фигурируют те самые 10 с ½ (с ½!) глав. И, как Барнсу, препарирующему «Плот “Медузы”» Т. Жерико*, мне было интересно препарировать и разгадывать этот роман.

А все потому, что это совершенно правильный, каноничный прозаический цикл – такой, каким он и должен быть: состоящий из десятка рассказов, аккумулирующий одни и те же мотивы и лейтмотивы, воспроизводящий одни и те же образы. Но при этом всякий раз они будут представать в новом свете – и вот уже черви, которые снисходительно следят за командой Ноя, становятся ответчиками в суде, а затем – вредителями в залах Лувра. Корабль превращается то в лодку, то в каноэ, то в круизный лайнер, «Титаник».

«Камень, лист, ненайденная дверь», - прозвучал однажды рефрен в исполнении Т. Вулфа. Барнс мог бы присоединиться со своим: «Ковчег, кораблекрушение, древоточец». А еще в этот ряд можно бы добавить путешествие (плавание), Ноя, зверей, «чистых-нечистых», веру, надежду… Любовь. На которой, по Барнсу, и держится этот Мир. На которой и завязана вся История.

Книга – бесконечный диалог, столкновение различных точек зрения вокруг и около религии, то самое историческое «эхо голосов во тьме»: набожной Аманды Фергюссон и сумасбродного Спайка Тиглера; от библейского Ионы тянутся ниточки к библейскому же Ною или Жерико как предмету авторского исследования, от спасшегося пассажира «Титаника» - к уцелевшей, а от нее – к самому автору, который тоже видит сон.

Именно он, этот постмодернистский демиург, связывает столь разнородные начала и концы воедино, и к финалу, по закону концентричности, сворачивает целый цикл буквально в один отчет:

Еще я занимался самыми разными вещами:
- совершил несколько морских путешествий;
- учился плавать на каноэ, покорять горные вершины и летать на воздушном шаре;
- подвергался всем мыслимым опасностям и уцелел;
- исследовал джунгли;
- присутствовал на судебном процессе (и остался недоволен приговором);
- пробовал быть художником (получалось вовсе не так плохо, как я думал!) и хирургом;
- влюблялся, конечно же, много раз;
- испытал, каково быть последним человеком на Земле (и первым тоже).

Словом, перечислил, подытожил все то, что происходило на предыдущих 200 страницах

*За ради него и вклейки с картиной и была, собственно, куплена книга. Да еще первая емкая сатиричная фраза просто покорила:

Бегемотов посадили в трюм вместе с носорогами, гиппопотамами и слонами

Источник