5

Киномания Теодора Рошака – увлекательнейший конспирологический роман о кино. Странно, я с большим удовольствием прочитала толстую книгу, базирующуюся на двух вещах, которые очень мало меня интересуют. Первое, теории заговора. В жизни я даже не смотрю в эту сторону, но читать как люди мечутся в сетях тайных обществ, безумных адептов культов и всемирных злых умыслов очень занимательно. Второе, история кинематографа. Если, скажем, в книге упомянуты сто фильмов (не считала, чисто по ощущениям), то смотрела я из них, может быть, десять. Вся прекрасная классика кино пролетает мимо меня, но университетский стиль, культорологические познания и мастерство рассказчика даже кино замшелых лет делают интересным.

Книга также набита производственными деталями о производстве и прокате кино. Тёплый ламповый мир пленочного кинематографа рельефно выступает со страниц и стрекочет проекторами. Разбираются механизмы воздействия кино на зрителя. Трудно сказать, сколько здесь реальности, и сколько вымысла.

Киномания предлагает проследить жизненный и профессиональный путь Джонатана Гейтса, профессора от кинематографии. Зарождение интереса к кино в дешёвом подвальном кинотеатре, становление в бурной сексуальной жизни с непризнанной критикессой, передовая дипломная работа по современному кинематографу и в итоге, крепкая профессиональная репутация и должность профессора. Через всю карьеру Джонатан Гейтс пронёс своё увлечение и серьёзную исследовательскую работу по Максу Каслу, немецкому режиссеру 20-40-х. Персонаж вымышленный, но органично вплетён в киноиндустрию своего времени, с режиссерами, операторами, продюсерами и кинокомпаниями.

Конспирология – плоть и кровь этого романа. Всё идёт в ход: рыцарские ордены, альбигойцы, исчезновения, говорящие имена, тантрический секс и потеря рассудка. В начале, о тамплиерах, прочих средневековых тайнах и скрытых эффектах на киноплёнке ведутся пьяные разговоры с неблагонадежными личностями. Дальше по тексту градус конспирологического напряжения нарастает через встречи с разными странными (хоть частью и хорошими) людьми.

Между делом идёт обыкновенная цивилизованная жизнь Америки 60-70-х. Наш профессор берётся за изучение творчества нового молодого и модного режиссера Саймона Данкла. На экраны пробираются всё более и более мерзссские фильмы. Я, в целом, не откажусь посмотреть что-нибудь неприличное, но творчество Саймона Данкла прямо-таки квинтэссенция мерзостей. Я бы уже не считала это кинематографом. Может в произведениях и есть замысел режиссера, но актёрской игры уже точно нет. Процесс просачивания нечистого на экраны и в сердца зрителей вымышленный, но крайне правдоподобный.

Самое прекрасное в исследованиях Джонатана Гейтса то, что нашёл он даже больше, чем искал. Мало кто из искателей истины может похвастаться такими блестящими результатами.