4.5 Он готовит так же хорошо, как пишет (наверно)

Помните: авторы кулинарных книг ничем не отличаются от прочих писателей. Многие из них — авторы одной книги (и некоторым лучше было бы никогда не являть ее миру).

Джулиан Барнс любовь на все времена, прекрасный со всеми своими извилинами, и о чем бы ни взялся писать, получается шедевр. Признаться, меньше всего ждала от него кухонных заметок, и не в том даже дело, что Букеровского лауреата, икону стиля и вот это вот все невозможно представить себе в кухонном фартуке с поварским колпаком. Почему нет? Видели мы в таком облачении Макаревича и разных других умных интересных людей, благо - еда и все, до нее относящееся, из разряда вещей, которые всякого из нас трижды в день касаются в самом буквальном смысле.

А все-таки писатель уровня Барнса больше рифмуется с деловым обедом в ресторане или званым ужином, и если не с личным поваром, то как минимум с приходящей домработницей, по совместительству кухаркой. А вот и нет, он готовит сам, дома, и порой даже для гостей. Больше того, обычно делает это для Той, которая... Если посвящение книги "Той, для которой" уже растопило остатки романтики в моем зачерствевшем сердце, то содержание прямо-таки заставило шкворчать ("- В груди моей Везувий так и клокотИт! - Я думала, то у вас в груди шкварчить, а то шкварчала ваша папироска").

Крохотный по объему, но наполненный первейшей свежести и качества содержанием "Педант на кухне" не поваренная книга, это скорее эссе, посвященное кухне, со множеством воспоминаний, личных впечатлений и замечательно интересными заметками о кулинарных пособиях, которыми в разное время пользовался автор. Интерес к приготовлению пищи впервые проснулся в нем еще в детстве, приятно удивив маму, имея в виду, что мужчины семьи традиционно воспринимали кухню лежащей вне сферы мужских интересов.

Первые, вторые и третьи опыты, первая и последующая кухонная утварь, которой поневоле обрастает всякий, относящийся к этому делу серьезно. Нет, пары кастрюль и сковородки недостаточно и да - совершенно невозможно устоять перед соблазном прикупить очередной разрекламированный или просто показавшийся необходимым гаджет. Неважно, что активнее всего пользуешься в итоге той же парой кастрюль, сковородкой и миксером.

Забавные лайфхаки, подсмотренные у других и взятые на вооружение, вроде хозяйки, которая лущит горох в самом рустикальном из возможных стиле, когда гости уже на пороге, но за должное количество горошка в гарнире отвечают несколько жестянок из-под консервированного в ее мусорном ведре. Или та лазанья, что совершенно не получилась у самого Барнса и пришлось срочно заказать ее доставку из ближайшего ресторана, а после отводить глаза и смущенно покашливать, когда гости, даже спустя время, восхищались дивным вкусом той лазаньи, которая им самим никогда так хорошо не удавалась.

Кстати о ресторанах. Модных местах с очередным хитом сезона, который очередная светская хозяйка, не чуждая кухонных экспериментов, пытается повторить для ужина с приятелями, а в итоге получается несъедобное на вид и сомнительное на вкус нечто. Либо недодержали, либо передержали, либо ресторанный повар забыл упомянуть некий секретный ингредиент, который именно в этом блюде является краеугольным камнем. В общем - выполнено профессионалами, не пытайтесь повторить в домашних условиях.

Но вот чему эссе подлинный гимн - так это поваренным книгам и их авторам. Барнс, который называет себя педантом на кухне и сетует, что взлетная легкость подлинного творца, ну знаете. когда буквально из ничего готовится мясное блюдо или повинуясь внезапному вдохновению, кондитер создает шедевр из самых простых компонентов - такого не дано ему в этой сфере, а потому указания кулинаров выполняет буквально и сильно досадует, когда они недостаточно ясны или предлагают варианты, вроде "до готовности". А как ее определить, черт возьми!

И все же нет автора, для которого не нашлось бы хотя бы пары добрых слов а для некоторых, вроде его любимицы Джейн Григсон, книга становится прямо-таки панегириком. Однако Джулиан Барнс - тот, кого мы ценим не за кулинарные свершения, а за неповторимое сочетание интеллекта, юмора, стиля и того неуловимого, но прекрасного, что делает его единственным.

В Австралии я ел кенгуру — на литературном обеде с Кадзуо Исигуро: он заказал кенгурятину со словами “Обожаю есть национальные символы”. (“Интересно, что он ест в Англии? — проворчал сидевший рядом со мной поэт. — Львов?”)

Book Addict Читаем с Майей