5

Право на счастье

“Снег рушится, бегут-журчат ручьи, льдинки в них позванивают, в ветвях ветер насвистывает”. Я учусь в начальной школе. На улице весна. Весь класс пишет диктант по Виталию Бианки. Это имя нам хорошо знакомо: половина текстов в “Родной речи” принадлежит этому человеку.

Прописаться в учебниках для начальной школы, прослыть завсегдатаем тематических мероприятий районных библиотек, стать причиной скромной ностальгии выросших из детских книжечек читателей — это еще bonus eventus для писателя, аттестованного по ведомству “о природе для детей”. А сколько их таких пылится в редакционных архивах и библиотечных подвалах… И дай бог, если на эту Трою найдется свой Шлиман, в чем я лично сомневаюсь, ведь и Бианки сегодня — это прощальный взмах крыльев эпохи, улетающей от нас прочь. От нас, которые забыли, как выглядит скворец, как выглядит поползень, как выглядит трясогузка. Но Виталий Валентинович пока еще готов напомнить. “Слышишь, какая музыка гремит в лесу?”

Чем больше на своем пути художник встречает сопротивление фортуны: разрушающийся мир, войну, бедность, голод, преследования, — тем сильнее в его работах ощущается человеческое тепло. Те, кому довелось познакомиться с биографией Бианки, неизменно задаются вопросом: как ему удавалось при такой жизни писать невероятно светлые книги?

дальше — больше

Родился в Петербурге в 1894 году, то есть земляк и почти ровесник Набокова. Папа-орнитолог стал первым учителем. Счастливое детство: выезды на природу, гимназия и входящий в моду футбол. Затем университет, но закончить его не удалось, потому что Первая мировая. В 1916-м призвали в артиллеристы — стояли под Царским Селом. Там Бианки сблизился с эсерами — социалистами, но не такими отмороженными, как большевики.

А потом все завертелось еще с большей скоростью: в феврале 1917 года, по собственным словам, “участвовал в свержении царской власти”, через год часть отправили на Волгу, затем пришлось эвакуироваться на Урал, а после — на Алтай. В 1919 году Бианки живет в городе Бийске под чужой фамилией, дабы избежать преследований колчаковщины. Преследований он избежал, однако был мобилизован в белыми на должность писаря. Бианки в гробу видал эту Гражданскую войну, потому что в Бийске у него осталась семья. В штабе он помогал бежать солдатам, уничтожая их личные дела, а затем бежал и сам. Частная жизнь превыше всего, как писал Розанов. До исхода колчаковцев жить дома он не мог, поэтому прятался в деревне рядом со своими городом.

Ушли белые — пришли красные. Одна машина террора сменилась другой, еще более бесчеловечной. Как бывшего активиста небольшевистской партии Бианки в 1921 году дважды арестовывали красные чекисты. Сидел вместе с другими заложниками около трех недель, но, к счастью, был отпущен.

О порядках, царивших в большевистских застенках, хорошо написано у Леонида Юзефовича: “По слухам, в иркутской ЧК применялась утыканная изнутри гвоздями бочка — в нее помещали арестованного, после чего катали по полу. Среди чекистов было много евреев, и эту бочку называли «мацаткой» — с намеком на миф об использовании христианской крови для приготовления мацы”.

Оставаться в Бийске было опасно. Бианки продает любимое ружье, берет жену и шестимесячную дочку и на вырученные от продажи деньги отправляется в родной Петербург. Там впереди счастливые три года — он начинает писать, книги идут нарасхват. Вышли, например, известные “Мышонок Пик” и “Теремок”.

1925 год. Арест по подозрению в причастности к подпольной организации. Высылка на три года в Уральск. Бианки активно пишет. После ссылки селится в Новгороде. В 1929-м ему разрешили вернуться в Ленинград.

1932 год. Арест. Через три недели отпущен по “отсутствию улик”.

1935 год. После убийства Кирова коммунисты зачищают Ленинград по полной программе. Бианки, бывший эсер и сын дворянина, приговорен вместе с семьей к пяти годам ссылки в Казахстан, да заступилась жена М. Горького — Екатерина Пешкова. Не посмели.

А потом началась война. Из-за больного сердца Бианки не призвали. Был в эвакуации на Урале. После войны вернулся в родной город. В 1949 году пережил инфаркт, затем два инсульта.

“Правая рука так и осталась парализованной наполовину, писать пером почти не могу (тоже мне – «писатель»!), всё стучу вот на машинке. Не пускает к праотцам работа: так мало в жизни сделано, так много ещё надо сделать! Я не чиновник, своей работой увлекаюсь до чёртиков, работаю с утра до ночи (стучу на машинке одним пальцем) – и вполне счастлив”.

А на самом деле Виталий Валентинович скромничает. За свою жизнь он успел многое: написал четыре тома сочинений, годами изучал природу, преподавал, занимался с юными натуралистами (которые юннаты — помните из словарных диктантов?) оставил миру талантливых учеников. Немногие могут похвастаться таким, правда?

Тем более писал Бианки блестяще, с большой любовью к тому, что видел. Писал не только для детей, но и, как любой первоклассный детский литератор, для взрослых: “А теперь понял, что всю жизнь писал и для взрослых, сохранивших в душе ребёнка”.

Сам Бианки, конечно, всю жизнь сохранял душу ребенка — внимательного, впечатлительного, жадного до путешествий и открытий новых миров. И несмотря на судьбу, он доказал, что каждый имеет право на счастье и занятие любимым делом.

11 февраля 2014 года исполнилось 120 лет со дня рождения Виталия Бианки.

Солнце уже к лесу спускалось.