5

Жизнь, на взгляд Дениз, походила на бархат с его отливами: посмотришь на себя с одной стороны, и увидишь нечто скверное, но наклони голову по-другому, и вроде бы все в порядке.

Не зря папа уже два года уговаривал меня прочитать эту книгу, называя ее новой классикой. Франзен написал глубокий, сильный, ироничный роман, нацеленный напомнить читателю о "бревне в своем глазу". Не хуже именитых классиков, но ближе, современнее. Здесь есть всё - "отцы и дети", братья и сестры, любовь и секс, бизнес и инвестиции, депрессия и антидепрессанты, вечное чувство вины и тщеславие, постсоветские будни и американская мечта, благополучие и эгоизм. Но в первую очередь - самообман.

Греки, изобретатели танталовых мук и сизифова труда, одну пытку упустили из виду: покрывало самообмана, теплое, мягкое одеяло, укутывающее страждущую душу, но всегда оставляющее что-то снаружи. А ночи становятся все холоднее.

История одной семьи в разрезе. Франзен не подкладывает соломки, чтоб было мягче падать. У него даже не роман, а зарисовка из жизни. Моей, моих родственников, моих знакомых. Его герои - они слишком близки, слишком реальны. То с улыбкой, то с ужасом узнаешь в строчках себя и ситуации из своей жизни.

Вот взять, например, маниакальную привычку не выбрасывать вещи, а хранить "на потом", которое так и не наступает. Спотыкаться от них, бороться с пылью и молью, забивать кладовки и не заглядывать туда годами, хранить пакеты, банки, тряпки, всякие поломанные вещи, которые потом обязательно починятся, кучу хлама, который с годами оккупирует весь дом. У нас в семье всё отслужившее свой срок или ненужное везут на дачу. Каждый из 18 человек ежегодно делает свой вклад - привозит туда очередную порцию мусора. В доме не пройти, в сараях нет места, строим новые. Но выкинуть старое ржавое ведро, съеденное молью советское пальто или облезлую детскую машинку без колес - нет, ни за что! Пригодится!

Или нет, лучше вспомним замечательный принцип из нашего детства "Пока не доешь, из-за стола не встанешь". В детском саду у нас была чудесная нянечка, которая запрещала нам вставать со стула, если что-то осталось на тарелке. Моя подружка сидела за столиком под присмотром няни и плакала весь "тихий час", потому что не могла доесть пшенную кашу. Моему папе пришлось сходить к директору с рассказом о том, что мне "по медицинским показаниям нельзя есть консервированные зеленые помидоры", потому что иначе их просто запихивали в рот и я приходила домой в слезах. Мне 23 года, а я до сих пор не могу есть жидкие каши, соленые огурцы, пить молоко и кисель.

Для меня роман еще и очень личный, потому что мой дедушка, как и Альфред, страдал болезнью Альцгеймера. Слишком всё по-настоящему рассказано, слишком узнаваема в Инид моя бабушка...

Несчастье, кое-как прикрытое иллюзией счастья. К сожалению, в жизнь не внесешь поправки.