5

Не так давно в ФБ хорошей и давней знакомой развернулся разговор о том, какие книги повлияли на формирование нас, как личностей. Я уверенно назвал Час быка , другая собеседница - Лезвие бритвы . Не Библия, не Толстой с Чеховым, но Иван Антонович Ефремов. Всерьез повлиявшие на меня книги, которые можно назвать точно и определенно, я могу пересчитать по пальцам одной руки, и весьма сложное для подросткового возраста, но многократно перечитанное описание экспедиции на Торманс я до сих пор помню чуть ли не дословно.

В последнее время везет на выход интереснейших биографий любимых авторов, вспомнить только одну Гумилев сын Гумилева . Иван Антонович был таким же человеком XXго века, самого противоречивого века русской истории, с поразительной многоплановостью интересов сначала в палеонтологии и геологии, а потом, после смены деятельности с научной на литературную, ставший своеобразным научным экуменистом, объединивший в своих трудах о настоящем и будущем немыслимо широкой спектр знаний и учений. Это было настолько вневременно и частично пророчески, что и по сей день его книги воспринимаются не как плод разума предка или современника, а как послания из далекого будущего, того самого, что на стыке Эры Всеобщего Труда и Эры Великого Кольца.

Книга делится на две совершенно непохожие части. Первая, хронологически охватывающая триста с лишним страниц до середины 50-х - это классическая биография ученого геолога и палеонтолога, посвятившего десятилетия на раскрытие тайн земли, экспедициях в Перми, на Волге, в оренбургских степях, по будущему маршруту БАМа, других местах Союза. И, конечно же, грандиозная Монгольская палеонтологическая экспедиция Академии наук СССР, описанная в Дороге ветров . Работа по осмысливанию полученных результатов, вылившаяся в создание тафономии. Ефремова миновали годы репрессий, хотя сил борьбе с государственным бюрократизмом на всех уровнях было отдано немало. А от одного партсобрания в 1952 году, где ему вменялось в вину написание художественных произведений в рабочее время его спасло присуждение Сталинской премии, и все недоброжелатели тихо растворились. Это же были годы начало литературой деятельности, совпавшие с первыми приступами таинственной лихорадки, подхваченной где-то в Средней Азии. Что интересно - практически у каждого произведения Ивана Антоновича был свой жизненный прототип, будь то собственный опыт в юношеских путешествиях и экспедициях, или же личность или случай из биографии конкретного человека. Описание этих имен и фактов, легших в подоплеку того или иного рассказа, пожалуй, самые интересные страницы биографии, где речь идет о первых шагах Ефремова-литератора.

Обострение болезни сердца с середины 50-х практически перевели автора на домашнюю работу, отстранив как от экспедиций, так и от работы в Палеонтологическом. Хотя Ефремов и оставался в курсе всех новаций науки, благодаря обширной переписки и чтению соответствующей периодики, палеонтология плавно отходит на второй план, выдвигая на первую литературные занятия. И в период с 1956-го по 1972-й (год смерти) родились четыре его главных труда: Туманность Андромеды , Лезвие бритвы , Час быка и Таис Афинская . Собственно, биография писателя отходит на второй план, потому что события вокруг автора как бы теряют оттенок былых приключений - это уже не далекие экспедиции, и не письма вождям, а годы "застоя", бытовые дрязги с квартирами и дачами, бодания с редакторами и издательствами, редкие поездки в Крым. Авторы - биографы ученого Ольга Ерёмина и Николай Смирнов в рамках второй части биографии постарались дать развернутое видение философии Ефремова через тексты его общеизвестных романов и цитаты из доселе малоизвестной обширной переписки с друзьями и читателями.

Чисто с моей точки зрения - читается это достаточно медленно и трудновато, поскольку требует не только хорошего знания самих произведений Ивана Антоновича (и все равно нужно открывать "Час быка" и напоминать себе, в каком именно контексте Дар Ветер или Фай Родис произносили цитируемые слова о науке или обществе). Это страницы, требующие известной вдумчивости, по сути - философская книга в книге, где система ценностей писателя выраженная в его построении учения Этики будущего мира и Космизма, рассматривается как в калейдоскопе через оттенки научных знаний, влияний друзей и событий окружающего мира, книг и статей. Конечно, не все показалось стройным в изложении биографов, хотя возможно, нужно еще раз перечитать со свежим взглядам труды Ефремова, чтобы окончательно понять или отринуть их точки зрения. Кое-что на страницах даже вообще покоробило, особенно отсылки на эзотерику, Блаватскую и даже астрологию - Ефремов хоть и использовал много эзотерического символизма в своих книгах, но никогда не позволял им довлеть над именно научной стороной дела. А авторы чуть ли не отождествляют науку и не-науку в рамках диалектики Иван Ефремова - разум принять это отказывается. В целом же Ольга Ерёмина и Николай Смирнов выполнили поставленную задачу немного в другом ключе - они заставили усомниться в собственном понимании трудов Ивана Антоновича, а значит биография достигла своей цели. Эта книга из серии ЖЗЛ подвигнет почти любого прочитавшего ее опять вернуться к главным книгам-вехам творчества Ефремова, а затем еще раз вернуться к биографии, хотя бы для подтверждения или отрицания выводов из перечитанного.