Заняв не своё место во время борьбы за жизнь, избежав смерти, Пётр Пустота после просмотра интерпретации "Преступления и наказания" знакомится с философом Чапаевым, с которым ему предстоит работать в ближайшее время. За это время Пётр узнает про возможности говорить с кем-то на языке этого человека, при этом самому не просто не вовлекаясь в разговор, но даже не осознавая собственных слов, и о жизненном восприятии, в каком-то смысле представленной в песне А. Маршала "Кто мы?"

Пётр также живёт в реальности психиатрической клиники, где проходит с некоторыми другими людьми экспериментальный курс. Из чужих историй любопытна была японская линия, в которой устраивающийся на работу становится жертвой традиций за счёт нашедшейся точки соприкосновения в эпизоде с лошадьми. Частично зацепил для меня больше психоаналитический, или психиатрический, в общем, больше, наверное, туда, чем в религию, разговор бандитов.

Про костры, у которых греются и разговаривают люди, немного знакомо звучит.

Ещё хотелось бы запомнить эпизоды:
1. когда Пётр решил себя умным показать перед Чапаевым и у него не получилось)

— Что меня всегда поражало, — сказал он, — так это звездное небо под ногами и Иммануил Кант внутри нас.
— Я, Василий Иванович, совершенно не понимаю, как это человеку, который путает Канта с Шопенгауэром, доверили командовать дивизией.

Или тут как будто Петром проговаривается его виденье мира.

2. Про воск. Из интересного тут наличие антитезиса позже со стороны Чапаева.

3. Про сон и кошмары.

4.

Можно, конечно, пуститься в цитаты, но ведь любая из систем, на которые я могу сослаться, подумал вдруг я с удивлением, или обходит эту смысловую брешь стороной, или затыкает ее парой сомнительных латинизмов. <...> Конечно, есть беспроигрышный путь завершить любой спор, классифицировав собеседника, - ничего не стоит заявить, что все, к чему он клонит, прекрасно известно, называется так-то и так-то, а человеческая мысль уже давно ушла вперед.

Грубовато-неприятно высказывание Петра про сон и девушек, его отношение к другим в качестве противостояния поэта и толпы.