4.5 Свои Острова, или Говорящая совесть

ОСТРОВА И КАПИТАНЫ. ГРАНАТА

«Граната пошла по рукам. Каждый качал ее, тяжелую, рубчатую, в ладони, выдергивал кольцо, и жидкая пружинка в медной трубке запала отзывалась тревожным шелестом.»

«...Но сейчас-то он никакого обещания не давал! И никому ничего не врал! Если бы спросили: не знаешь, где граната? — сказал бы сразу. А так что? Обязан он, что ли, докладывать?»
(Владислав Крапивин. «Острова и капитаны. Граната». 1987)

«Остров — это место, где человек может быть радостен и тревожен, счастлив и несчастен, но даже в тревогах и печали на Острове все честно и ясно. И самому хочется быть чистым душой, чтобы Остров, который ты открыл, принял тебя...»
(Владислав Крапивин. «Острова и капитаны. Граната». 1987)

«На чужой Остров не высадишься непрошеным гостем. И не всякого позовешь на свой. А может быть, и не надо?»
(Владислав Крапивин. «Острова и капитаны. Граната». 1987)

ЗДРАВСТВУЙТЕ!
Вторая часть трилогии Владислава Крапивина «Острова и капитаны. Граната» гораздо «скромнее» первой. Я даже подумала, что современным мальчишкам она не пришлась бы по вкусу, и вряд ли они её прочли. Пацаны 80-х, наверно, читали …

У хорошей детской книги есть такое свойство, если она хороша, то её с интересом читают и дети, и взрослые. Крапивин так и задумывал. Так и писал. Просто эта книга, как мне кажется, не лучшее его произведение.

***
Получилось «сочинение», которое задавали когда-то в школе, на тему «Как я провёл лето». Как вы думаете, это интересная тема?

Интересная, если есть что вспомнить и пережить снова.

Мишке Гаймуратову, племяннику Толика («Острова и капитаны. Хронометр») будет, что вспомнить о своём лете. Ещё бы! Гай не просто совершил путешествие со своим дядей-братом в Севастополь, но и … Ух! Там с ним случилось такое … Обзавидуешься!!!

А в добавок к этому счастью … граната. Вот это да! А ну, как рванёт?!

Важная история с гранатой. Про совесть. И уж лучше бы рванула, чем всю жизнь отравляла своей способностью «рвануть». Чудесный образ нашёл Крапивин. Нам бы всем такую совесть, как у мальчишки …

И такие замечательные Острова. И тут снова можно только позавидовать Гаю, его чистой и ясной душе. Господи, хорошо-то как … И грустно немножко. Такая светлая печаль…

А каким текстом полыхнул Крапивин под конец книги! Про Острова … И про всё это фантастическое лето! Про погибшего во время войны на Севастопольской земле дедушку. Про радость возвращения домой, в свою школу, к своим друзьям. И всё это крошечные островки счастья, которое называется Детство.

«Потом будешь вспоминать Остров всю жизнь, будешь снова стремиться к нему и, может быть, приплывешь еще не раз. Но это если и будет — потом. С радостью, но без прежнего счастья открытия.»

Чудесная повесть. Для чудесных людей. Счастливые Острова …

Если бы не концовка. Что тут скажешь? Жизнь … И борьба!

«— Ты живи, — снова скажет Юрка. — Дерись.
— С кем?
— Вообще... дерись.
И Гай станет драться. Всю жизнь. За себя и за других. Драться с человеческими бедами и со своей виной — не зная до конца, была ли она. Драться за право изредка возвращаться на свой Остров.»

P.S.
Прочитав эту повесть, ты не сможешь её забыть.