0 У каждого свои недостатки

I lost a friend.
Like sleep on a red-eye,
Like money on a bad bet,
Like time worrying about
Every bad thing that hasn't happened yet.
FINNEAS

Дженли Аи, дитя просвещенного общества обитаемых миров Ойкумены (что-то вроде Евросоюза, но на 170 планетах), отправляется Первым мобилем (посланником-одиночкой) на планету Геттен (она же Зима, как её назвали первые наблюдатели), где большую часть года очень холодно (очень-очень-очень холодно), чтобы установить с ней дипломатические отношения. Но главная особенность планеты — это не климат и даже не отсутствие млекопитающих и птиц, а аборигены-гермафродиты. Большую часть времени они бесполы, а в кемере обретают половые признаки очень рандомно (такой вот эксперимент запилили местные Странники). И это, разумеется, меняет социальную структуру геттенианских государств (но не лишает их трагических любовных историй, ох нет).

«Левая рука тьмы» — это мозаика из записок собственно Дженли Аи и его местного товарища по несчастью, который обрёк себя на позор и изгнание с родины тем, что поверил страннику, Терема Харта рем ира Эстравена (именно он в этом двойственном мире, где у всего и всех есть отражение, будет выполнять функции отражения главного героя: княжеский сын, вассал местного короля и вообще человек вроде как системный, но смотрит дальше всех, даже дальше (и шире) землянина), а ещё выкладок ойкуменских исследователей, которые до первого контакта несколько лет исследовали планету, незримо присутствуя на орбите, и местных легенд и сказаний.

Удалось ли из этого собрать картину совершенно другого общества, с неведомой нам, двуполым землянам, большую часть жизни озабоченным собственной и чужой сексуальностью, системой? Да не особенно, честно говоря. Рассказчик по умолчанию называет всех героев-геттениан в мужском роде, что землянина-читателя приводит в ловушку восприятия (он тоже начинает воспринимать их как мужчин), временами рассказчик, конечно, спохватывается («он был столь же мужчиной, сколь и женщиной»), но это мало что меняет.

Не помогает и авторское противопоставление государств внутри Геттена: традиционалистского Кархида (состоящего из доменов, где власть кланов де-факто выше власти короля, никто никуда не торопится, в почете медитации, длительное голодание и состояние антитранса, а почти всюду можно дойти пешком, потому что придорожные дома открыты всем) и социалистического Оргорейна (где государство контролирует каждый шаг человека, господствует тайная полиция, существуют концлагеря, всё вроде общее, но бюрократы жируют, а рабочие мучаются). То есть в целом ситуация новая (отсутствие концепции пола многое меняет), но в ней нет ничего нового.

Возможно, дело в том, что Дженли остаётся чужим среди чужих: большую часть книги мы видим его в одиночестве, в бегах или в разъездах. Он наблюдатель, учёный, посланник, он описывает, задаёт вопросы и пытается понять местную жизнь, но удаётся ли ему это?

И всё же эта история на отдельной полке в моём сердешке, потому что суровый, но обаятельный мир, Терем Харт рем ир Эстравен и попытка построить человечество без сексизма и избыточной агрессии.