Больше рецензий

2 марта 2023 г. 02:12

384

5 А почему так остросоциально?

Оглядываясь назад и видя себя ту, что брала эту книгу в самом начале своего пути, я чувствую себя сейчас так, будто прошла Афганскую войну. Меня трепало и мотало из стороны в сторону не из-за динамичного сюжета или море крови, а из-за обычных человеческих судеб, что были уничтожены и извращены новым режимом Германии 30х годов.

В начале я не понимала, к чему именно ведёт меня автор. Вот главный герой, он актёр и звезда театра, Хендрик притягивает к себе все взгляды и заставляет трепетать сердца своих зрителей. А вот уже в следующей главе он танцует странные танцы перед черной женщиной в зеленых сапожках, что угрожает ему красной плеткой. Не придав этому особого значения я и дальше шла по сюжету и просто наблюдала за бытом людей того времени. Это было как наблюдать за грозовыми тучами издалека. Ты слышишь гром, ты видишь эти низкие и мрачные облака, но ты далеко и попиваешь своей чаёк нежась в лучах солнца и наблюдая за картиной разрушающегося спокойствия.

А потом проходит половина книги и мир рушится у тебя в руках. Шепот народа, что опасливо оборачивается через плечо, тайные знаки, протесты, пропавшие люди и покинутые дома. Уже над тобой эта грозовая туча и земля уходит из под ног, мир Хендрика рушится прямо на его глазах в тот самый миг, когда счастье и заветная мечта уже были в его руках. Читать вторую половину книги мне было невероятно морально тяжело. Эмоции страха и чувства неопределенности завтрашнего дня утопили меня и до самой последней страницы я так и не смогла вдохнуть хоть немного глотка заветной надежды. Я не отпускала карандаш из рук, все время писала и писала на страницах книги о своих переживаниях, оставляла кучу стикеров на сильных моментах и душераздирающих словах.

Особенно мне понравилось то, что автор через героев своей истории показывал не отдельных личностей, а полноценные настроения разных слоев населения. Вот и молодежь, что наивна и горяча, вот представители левых и правых, а вот и те, кто вершит судьбы миллионов. Тут есть те самые личности, что вписали свои имена в историю кровью невинных и видеть их перед собой, ощущать власть и смерть так близко, дышать с ними одним воздухом было морально тяжело не только Хендрику, но и мне самой. Я будто сама лично надела на себя оковы героя и ощущала себя словно на минном поле боясь сказать что-то лишнее или посмотреть как-то «неправильно».

Отдельное «спасибо» за послесловие в конце книги. Читать его было действительно увлекательно за счет раскрытия многих имен, что фигурировали в книге и имели реальные исторические фигуры. Понимать, что участь тех, кто так жестоко погиб на страницах книги было и в реально истории, что разделяет меньше сотни лет, веет ужас и страх.

Эта книга подарила мне не только массу эмоций, но и здорово просветила на тему настроений и положения простых людей в Германии того времени, розовые очки были аккуратны сняты с меня и я увидела тот хаос, что поглощал человеческие судьбы. Даже удивительно что такую остросоциальную и провокационную книгу спокойно продолжают продавать в наших магазинах в такие сложные и непростые времена, а бездарное «Лето в пионерском галстуке» запретили на государственном уровне. Что-то очень интересное читают наши господа у себя в министерствах.

Книгу читать максимально осторожно. Не обманывайтесь первой половиной книги, вторая половина заставит вас ощутить на собственной коже что Большой Брат реален и он действительно следит за тобой. Лучше читать книгу в не контекста наших дней и со здравым мышлением, ибо горячие непросвещенные умы найдут для себя много «знаков» и, внимание, «правды», что может сказаться на общем мироощущении. Но что-то мне подсказывает, что нынешним молодым людям больше по кайфу читать про интересные отношения двух пионеров в летнем лагере, чем про странного актера, что жил и видел Берлин 30х годов прошлого столетия. Может оно и к лучшему

«Так закроем же тебе глаза, чтобы им не оставаться открытыми, не смотреть в небеса с молчаливой мольбой, с горьким упрёком. Может быть, смерть смирили тебя, бедное дитя? Может быть, ты стал добрее, чем был во времена суровой своей жизни? И может быть, ты простишь нам — твоим врагам, — что мы, только мы склоняемся над твоим трупом»