3

Прогулка длиною в жизнь?
Come on! Я вас умоляю!
Я увидела здесь кучку пубертатных детишек, которые в силу своего возраста просто не поняли, куда и, собственно, зачем сунулись.

- Вот и я тоже, - Бейкер задумался на минуту. - Ты занимался бегом или еще чем? В школе, например.
- Нет. А ты? - спросил Гэррети.
- И я нет.

Серьёзно?! Ты что, кретин? А, нет, ты - подросток. Точно.
Действующее ограничение в этой странной игре – 16-17 лет, согласитесь, не совсем справедливое условие. В таком возрасте такого рода решения не принимают. Википедия вещает, что в большинстве Штатов совершеннолетие наступает в 18, в Алабаме, Вайоминге и Небраске – в 19, в Миссисипи и Пуэрто-Рико вообще в 21. Но это же Кинг: пфф, почему бы и нет? Беспощадный мировой порядок, государство-молох перемелет даже тщедушные костяшки малолеток, и никого ему не жалко, АХАХАХА (злобный смех) – а что, вполне в духе мастера ужасов. Кто его знает, может в кинговском мире будущего гражданская / юридическая / физическая / моральная дееспособность наступает в 10.
Ладно, о чём это я. Ни о какой прогулке длиною в жизнь у Стивена не может идти речь. Он – сюжетный талантливый писатель, который не ставит целью озарить читателей светом очевидных кэп-истин. Если лучи оных всё же коснулись вашего чела, то, скорее всего, вы счастливый человек, обладающий неуемной фантазией, другими словами, сами это придумали. Да, Кинг великолепный знаток человеческой (и женской, и мужской, и, как оказалось, детской) психологии, и даже некая доля философичности присуща его персонажам, как она присуща и любому другому разумному существу. Но «Долгая прогулка» - это антиутопия, психологический триллер, кидалт, ужасы – как вам будет угодно, но точно не «Узрите в корень, недостойные, это метафора на вашу долгую, как моя прогулка, жизнь».

В целом, роман неоднозначен. Стиль Кинга переживает становление, и это сложно не заметить, потому первая зажёгшаяся лампочка была красной: «Это не тот Кинг, которого я знаю».
Повествование завязалось неровно, многочисленные раздражающие эпиграфы выглядели скорее пафосной штукой а-ля «смотрите, как я умею», а бросание читателя в неизвестный ему (читателю), необъяснённый, непродуманный мир заставило насторожиться. Отрывчато, непонятно, совсем не похоже на того автора, которого нафантазировала себе я. Такое ведь часто случается: вбиваешь в голову определённый образ, и всё – шаг влево, шаг вправо – расстрел. Признаюсь, на первых страницах я была готова метафорично расстрелять Кинга. Бескомпромиссность, знаете ли, в таких ситуациях зашкаливает.
Свою значительность произведение приобретает, когда преодолевает границы языка. Когда предложения, абзацы и главы исчезают, открывая историю или предоставляя идею. Писателю необходимо долго оттачивать своё мастерство, чтобы освоить этот навык. В «Долгой прогулке» Кинг его ещё не освоил. Я осознаю, что в будущем у него появятся такие чудесные вещи, как «Побег из Шоушенка», «Игра Джералда», «Зелёная миля» и т.д. Но Кинг передо мной всё ещё на пути к тому мастерству, я то и дело спотыкалась об его узловатый язык, иногда из-за этого не замечая прелести проникновения в чужую психологию. Но всё-таки это именно Кинг. Тот стержень, те черепаха и слоны, на которых держится его стиль с трудом, но таки угадывается.

Самое важное в кинговском творчестве, это кажущийся детским вопрос «А что если…?». Что если приковать человека на недельку к кровати? Что если ты – это не ты вовсе? Что если оттуда можно сбежать? Что если она живая? Что если заставить человека идти, не останавливаясь? Что если…? И в этом вся крутизна Кинга. Только на этом поприще он может реализовать все свои познания о дрожащей человеческой душонке, и, сдаётся мне, только здесь мы станем им восхищаться. Это безапелляционное что если и очаровывает читателей. Знаю, многих писателей теоретически можно расчесать под эту гребёнку, но, согласитесь, у Кинга этот вопрос ставится таким мистическим и категорическим образом и так занимательно развенчивается, что оторваться от авторского ответа на него невозможно. К тому же, подавляющее большинство о многих что если и не задумываются, пока не будет выдвинуто прямое вопрошание. И тогда шестерёнки задвигаются.

Подытоживая, скажу, что я всё же была бы одним из тех снобистских издательств, которые отвергли произведение 19-летнего Кинга, ибо разглядеть будущего мастера на страницах романа действительно непросто. Ну да, и крупно прогадала бы)