3

Слева направо

«Слева направо» — так Умберто Эко отвечает журналистам на вопрос «Как вы пишете свои романы?». Ответ этот выдаёт в нём не только постмодерниста-ироника, но и весьма маститого писателя; не то чтобы молодому автору так говорить возбраняется, однако ж чревато. Впрочем, название рецензируемой книги лукаво только наполовину; откровения там действительно даны, а конкретнее, кухня Эко-писателя, мысли Эко-учёного и пристрастия Эко-читателя. Вполне, надо сказать, достаточно для томика в триста страниц. Который действительно написан слева направо. Что неожиданно выдаёт в Эко ещё и традиционалиста.

В том порядке, в котором перечислены ипостаси итальянского мэтра, и следуют четыре главы «Откровений». Первая продолжает славное дело когда-то нашумевших «Заметок на полях „Имени розы“». Она в наибольшей степени будет интересна настоящим молодым романистам. Здесь Эко рассказывает, как же всё-таки он пишет свои замечательные романы. А всё так же — по старинке, как старые мастера. Едет на места событий, где бы они ни находились, записывает на диктофон детали и образы, чертит схемы, считает минуты и метры, пробует стиль и язык. Повествование, говорит Эко, процесс космологический, а миротворчество, добавим, сильнейшее искушение. От библейских коннотаций и тут никуда не деться, благо что Эко ничего против вчитывания читателем культурных аллюзий в художественный текст не имеет.

Так незаметно перехватывает слово Эко-литературовед, семиолог, философ. В двух главах, посвящённых автору, тексту, литературным персонажам и читателям, представлена достаточно трудоёмкая для восприятия эпистемологическая концепция, согласно которой из двух интерпретаций текста предпочтительнее та, которая поддерживается контекстом, а литературные утверждения — наиболее бесспорные из всех. Подробно свои тезисы Эко не развивает, предпочитая, по-видимому, дать затравку кому-нибудь из профессиональных философов, но вдумчивому читателю эти страницы, на которых фигурируют Анна Каренина и Кларк Кент, Леопольд Блум и Барак Обама, Шерлок Холмс и Красная Шапочка, будут поводом взглянуть на литературное творчество с неожиданной стороны.

Наконец, последняя глава — ни много ни мало признание в любви. К спискам. Магия перечней, перед которой не устояли великие: Гомер и Рабле, авторы Библии и Джойс, покорила и нашего «молодого романиста». В каждом из своих произведений он отдаёт ей любезную дань, здесь же пытается понять, в чем её сила? Эко считает, что в списках живёт подлинная бесконечность, перед которой исчезают различия между истинным и ложным, упорядоченным и хаотичным, логичным и иррациональным, даже между конечным и бесконечным. Избыточность, необузданность, умопомрачительность художественных списков — это наиболее яркий и доступный пример способности писателя перекрасить, перетворить, переосмыслить, преодолеть общий для всех мир. Таким образом, миротворчество доступно даже молодым романистам, традиционно пишущим слева направо. В конце концов, «апокалипсис» по-гречески — не только «откровение», но и «разоблачение». Разоблачение старого мира ради написания нового. И начинать нужно непременно с перечня. Исаак родил Иакова, «а заодно Рокко и его братьев»…