4.5 Второе пришествие, бессмертная замкнутая цивилизация, жизнь после смерти...

Когда мне хочется чего-то авантюрного, лёгкого, динамичного и при этом наполненного каким-никаким смыслом — то есть захватывающих приключенек, я иду к Джеймсу Роллинсу. И всегда угадываю.

В этот раз взялась за внесерийную книжку. Если попытаться ёмко охарактеризовать её тремя фразами, то получится что-то вроде: второе пришествие, бессмертная замкнутая цивилизация, жизнь после смерти.

Если подробнее: на раскопках в Перу, инициированных учёным Хенком, обнаружена мумия, которая при попытке просканировать её в лаборатории на аппарате МРТ взрывается и растекается металлом, похожим на золото; пока Хенк на континенте пытается разобраться, кто этот человек и что это за вещество, в Перу его племянник продолжает раскопки, инициированные дядей, и в храме инков находит дверь, ведущую на небеса и в ад одновременно. Ночью этот храм заваливает, и у группы студентов-археологов (условно) нет иного выхода наружу, кроме как в эту дверь.

В этой книге есть всё то, за что я люблю Роллинса. Две параллельные ветки событий, связанные чисто формально (но хотя бы связанные!), медленно и почти незаметно вливаются друг в друга и становятся единым целым к моменту развязки. Адекватные романтические отношения, не затмевающие, впрочем, сюжет. Отсылки к реальной истории и действительным научным открытиям. Атмосфера. Харизматичные персонажи. И смысл.

Пожалуй, коснусь вскользь атмосферы. Самому Джеймсу Роллинсу археология отнюдь не чужда — у него есть опыт в раскопках, экспедициях (подозреваю, не таких, конечно, как у его героев, но всё-таки...), и это чувствуется в текстах. Когда автор знает, о чём пишет, всегда чувствуется.

 Вокруг Сэма стонали руины. Он уже привык к этим звукам. Камни как будто успокаивались, после того как люди освобождали помещения от тяжести земли.

Герои у Роллинса тоже всегда хороши. Злодеи, конечно, несколько клишированно жаждут вселенской власти... Но и жанр, в котором он пишет, тоже несколько полон клише, так что я за это даже не осуждаю. Есть какое-то очарование в запертой в некрополе инков группке студентов, в которой тусят девочка-разумница (но выросшая в трущобах среди перестрелок), типичный юноша-лидер (но всю жизнь винящий себя за смерть родителей), спортсмен, гей-фотограф с эстетическим чутьём [словила от него почему-то волну Дориана из Dragon Age] и мальчишка-подросток из местных. Просто приятно наблюдать за их взаимодействием.

Давайте извлечем из ужастиков урок. Теперь будем держаться только вместе.

Как и все герои Джеймса Роллинса, эти герои ходят по грани жизни и смерти, поэтому-то размышления о жизни, о смерти, о том, как стоит жить и какой выбор сделать (которые так или иначе проскальзывают во всех книгах), присутствуют и здесь. Иногда этот смысл вбрасывается фразами, возможно, несколько пафосными, но всё-таки прекрасными. Иногда — действиями, поступками героев, смыслами и ужасной картиной последствий прекрасных, на первый взгляд, открытий. В "Пирамиде" скорее последняя версия: пафосных фраз здесь не так уж много, зато хватает взаимодействия Мэгги и Сэма (умницы и лидера), всю жизнь коривших себя за то, что выжили. В стрессовой ситуации, в столкновении с невероятным, они осознают, что значит жить — начинают чувствовать жизнь.

И это прекрасно.

Что касается научной стороны "Пирамиды"... Мне нравится следить за глобальными заговорами, за охотой на открытие, за охотой на охотников, но почти всегда всё сводится к одному из аспектов: пришельцы с далёких планет (в глобальном смысле, микробы в том числе, а не только зелёные человечки); исследования русских; человек как сосуд совершенства (либо часть человека: мозг, палец, кровь и пр.); супервещество-экстраэнергия, загадочные цивилизации, замкнувшиеся в недрах Земли, чтобы сохранить мудрость/бессмертие/сердце мира. Или всё вместе.

Для Роллинса лейтмотивом является так же идея о том, что концентрированно направленная человеческая мысль способна изменить мир. Периодически она повторяется вот едва ли не точь-в-точь, однако охоту читать это не отбивает и мурашки бегут по телу исправно в момент, когда герой осознаёт силу, важность своей мысли здесь и сейчас.