5

В этом небольшом эссе Умберто Эко предоставляет читателям поистине уникальную возможность – проникнуть за завесу тайны в мастерскую писателя, узнать, как шла работа над произведением и каковы были изначальные причины, побудившие теоретика литературоведения «встать по другую сторону баррикад». Можно долго и нудно рассуждать о том, стоит ли ознакомиться с «Заметками на полях…» до чтения «Имени розы» или после (или даже во время?). Помогут ли заметки и комментарии автора понять и принять текст самого романа? Или ты неизбежно столкнёшься со спойлерами? Неважно. Да, в «Заметках…» прямо называется имя убийцы и раскрывается ещё ряд деталей, но лично я этого не особо боялся, т.к. знаком с сюжетом благодаря фильму. Гораздо важнее для меня была возможность погрузиться в мировоззрение Эко, прочувствовать его прежде, чем взять в руки немаленькое по объёму и великое по замыслу «Имя розы».

Умберто Эко неподражаем. Отвечая на поток вопросов первых читателей своего первого художественного произведения («Заметки…» написаны еще в 80-х, вскоре после «Имени розы»), он умудряется всё только ещё больше запутать и породить новые вопросы. Эко закидывает читателя ставшими давно родными, смутно знакомыми и неизвестными именами, ловко лавируя между цитатами, автоцитатами и спойлерами. При этом он успевает пошутить, тем самым не уходя в академический снобизм и разбавляя менторский тон (фразы о желании написать роман в качестве главной причины, побудившей его так и поступить, или о переписке с другом-биологом относительно редких ядов не могут не вызвать улыбку). Его рассуждения о функциях и ограничениях названия, развлекательности литературы и космологии детектива, языковой игре с читателем и масках, надеваемых автором, — с ними невозможно не согласиться. А когда он не преминёт вскользь упомянуть интертекстуальность (все книги рассказывают только о других книгах, ага), понимаешь — он «свой в доску». Чего уж там — он наш лидер и предводитель!

Несомненно, Эко прав, говоря, что после написания книги автор должен умереть, устраниться, дабы не мешать диалогу произведения и читателей. Но будем надеяться, что эта участь постигнёт его самого ещё очень нескоро.