3.5

Чрезвычайно реалистично показал Леонид Юзефович послереволюционное время, а всю советскую историю до второй мировой войны он совершенно точно характеризует одной фразой:

Таков был вечный порядок жизни: жертвы становились героями, потом убийцами других героев, потом жертвами других убийц, которые считались героями, пока их жертвы не переходили в разряд мучеников, чтобы новые герои рождались из их праха и опять превращались в убийц. Счастлив был тот, кому удавалось выйти из этого круговорота.

70-е годы выглядят бледнее, но они и не были такими интересными.

В центре повествования язык эсперанто. Как и любой другой живой язык, он эволюционирует, образует диалекты, и вслед за этим возникают враждующие группы всяких гомаранистов правого и левого толка, лантистов, идистов, непистов и бог знает ещё какие. Чуть было не возникает настоящая новая религия (гиллелизм), и вообще страсти кипят. Использовать ли в значении "мать" каноническое слово 'patrino' или более правильным будет образовать от романских корней слово 'matro'? Это серьёзнейший вопрос, для его решения можно кого-нибудь убить или, например, начать новую гражданскую войну.
Выглядит довольно смешно, но необходима поправка на время. Что ни говори, а это был самый продуктивный период в смысле духовного развития. От него до сих пор расходятся круги по международным художественным аукционам. Никакой Шишкин или Вучетич и рядом не стоят с Малевичем, Бурлюком, Татлиным и прочими, прочими, прочими.
Даже техника была неожиданная:

Деньги пришли по почте, на них Осипов приобрел у казны бариновский «Фарман-30», превратившийся в груду искореженных трубок, стоек и расчалок, и еще одну машину, тоже разбитую, с похожим на разворошенный муравейник мотором. Наняты были опытные механики, и скоро из этого праха восстал красавец самолет, взявший лучшее от обоих своих родителей — «Фармана» и «Испано-Суизы». Заводился он ручкой из гондолы, без помощи моториста, что необходимо в одиноких странствиях. Толкающий винт, погубивший Баринова, был заменен тянущим.

Да, такое было возможно в 1914 году. Это всё равно что сегодня из разбитых Боинга и Айрбаса собрать бизнес-джет.

Есть у книги и определённые минусы.
Детективная линия, вокруг которой всё крутится, вышла не так ярко. Следствие ведётся как-то странно. За вещественными доказательствами никто не следит, загадку разрешают люди, не имеющие никакого отношения к ЧК (или кто там должен был это делать).
Без объявления войны автор меняет временной пласт повествования. И делает он это так, что на некоторых страницах я так и не смог определить, 1919-й это год или 1975...

И очень посмешила фраза:

У него были очки для чтения и для телевизора, и он постоянно их путал.

Ясно, что Юзефович обладает стопроцентным зрением и видел очки разве что солнечные.

В целом книга мне понравилась.