Больше рецензий
12 ноября 2022 г. 12:12
148
3
РецензияПрочитав аннотацию, я почему-то решил что автор раскроет нам нечто ужасное, некие тайны о том как карательная психиатрия пытала, издевалась, и увечила ни в чем не повинных людей, чему автор стал свидетелем, но по факту оказалось что ничего такого и близко не было. Книга о том как автор посидел в больничке(пусть и не обычной(институт имени Сербского), и с некоторыми ограничениями по типу без возможности писать или месяц не выходить на прогулку). Попал он туда за "антисоветские" взгляды, это мы конечно осуждаем: должна быть гласность!
Автор описывает быт: кормили хорошо, дополнительно родственники могли делать передачки, контингент палат играл в игры, валялся на кроватях, по желанию ходил на "трудотерапию". Настоящих психов практически не было, в основном привозили "косящих" преступников, которые пытались притвориться психами чтобы не уехать в лагеря. Автор знакомит нас с этими преступниками, дает характеристику каждому врачу(включая Лунца и Ландау), каждой "нянечке", и вообще всем "служащим" этого учреждения(которые по совместительству имели погоны мвд!). Так же автор рассказывает о "комиссиях", которые он там проходил, по его словам это была чистая "отсебятина" от врачей: в психиатрии не существовало никакого безошибочного метода диагностики!
Так же автор рассказывает об спинномозговой пункции: в добровольном порядке "больным" предлагали пройти эту процедуру, некоторые соглашались.
Упоминает и одну из "незаконных" процедур: растормозку, в том числе благодаря которой врачи "раскалывали" косящих под психов преступников.
Для растормозки применяли сочетание инъекций барбитала натрия (мединала) и кофеина. Сначала вводили под кожу кофеин, через некоторое время в вену, медленно, — мединал. В каких-то определенных дозах снотворное действие мединала и возбуждающее действие кофеина сочетались таким образом, что вызывали эйфорию с одновременным неодолимым желанием высказаться, ответить на вопросы, вообще — подчиниться чужой воле. Инъекция делала сестра в присутствии лечащего врача, последний производил допрос. Обычно растормозки проводили в процедурной комнате, при затворенной двери, обследуемый во время инъекций лежал на кушетке. По мере введения мединала им овладевала необычная веселость, говорливость. "Мой язык как шнурок развязался..." — поет Высоцкий. Вот так, развязав языки, зеки начинали отвечать на вопросы врача и выкладывали все, что ему было нужно. Они рассказывали о своем преступлении больше, чем следователям, и последние, наверное, тоже пользовались потом плодами растормозок.
Так же кололи аминазин, чтобы утихомиривать буйных.
Кололи аминазин, от которого любого бунтаря через 20 минут валил с ног неодолимый сон. Эти несчастные двигались потом по отделению как сонные мухи, большей частью они лежали безучастно на койках, поднимаясь только ненадолго в туалет, чтобы выкурить там, в полной прострации, горькую свою сигарету.
____________________________
Автору мы конечно сочувствуем, что за свои убеждения ему пришлось терпеть лишения, но, на мой взгляд, ничего сверхординарного(для психбольницы) он не описал.
Из интересного, автор упоминает следующие книги: "Былое и думы" Герцена, "История моего современника" Короленко, и "Мои показания" Марченко.
