5 Спойлер Многомировая интерпретация и монашествующие ордена

Тот нечастый для меня случай, когда книга оставила глубочайший след в читательском сердечке, но при этом совершенно не ясно, как и что про неё сказать, потому что она настолько... Своеобразная, что и не подступишься к выражению чуйств внятным языком.

"Анафем" - это как если сложить Платона, Гегеля, неевклидову геометрию и многомировую интерпретацию в блендер, хорошенечко перемешать и склеить из этого книгу на тысячу страниц. А сверху ещё присыпать синтаксическим сахаром из рассуждений о связях и противоречиях между наукой и религией, чтобы читатель точно уж не расслаблялся. В некотором смысле, "Анафем" - это причудливое сочетание обожаемого мной "Кантикума по Лейбовицу" и "Мошки в зенице Господней", где - под несколько другим, но всё же - углом рассматривался концепт "бэкапов цивилизации в изолированных хранилищах".
Смесь получилась, конечно, и концентрированная до ужаса, и довольно специфичная, но вот лично мне зашло. Возможно, это у меня профдеформация играет, но математические выкладки, сюжетно вписанные в повествование, а не просто болтающиеся там ради того, чтобы быть и производить впечатление, безмерно восхитили.

Основной сюжет "Анафема" - случайное обнаружение над планетой, которая похожа на Землю, но на самом деле не Земля (а, вероятно, её параллельная версия), космического корабля. Это ожидаемо заставляет разделённое человечество сильно насторожиться, потому что совершенно непонятно, откуда появились незваные гости и что им надо. Вряд ли чего хорошего.

Мировое устройство Арба специфично - наука полностью загнана не то, чтобы в подполье, но в большую изоляцию, очень похожую на монастырское служение, а мирская власть счастливо живёт вот там за оградой, не испытывая к матическому миру никакого интереса, и всё у неё хорошо. По ходу повествования выясняется, что такая концепция сложилась не зря, и иноки здесь - хранители знаний, которые отгородились от остальной жизни для того, чтобы в случае очередного разорения (а их было уже три, и каждый раз цивилизация скатывалась в безумие и дно) помочь человечеству восстановить технологии и вдохнуть новую искру в скончавшийся прогресс.
При этом конценты ограничены со всех сторон не только отречением от всего мирского, но и требованиями собственных орденов. Им нельзя заниматься ни генетикой, ни астрофизикой, ни чёрт знает чем ещё; продвинутой техники и инструментов сложнее зеркального телескопа им иметь не позволено; то есть, всё, что им остаётся - абстрактная математика и философия.
И вот тут случается главное откровение, которое красной нитью проходит через всю книгу, хотя и озвучивается только в конце: для того, чтобы создать теорию, способную перевернуть мир, порой не нужно ничего больше, чем собственный ум. Даже когда у учёных отобрали - за три предыдущих разорения - все права и возможности, они всё равно умудрились склепать из ничего революционный подход, осмыслить квантовую природу и научиться если не перепрыгивать по вариантам вселенной постоянно, то хотя бы их осознавать.

Звучит оно, конечно, странновато и даже сложно, читается, пожалуй, что тоже; но меня захватило. Человечество знает истории о подобных озарениях, взять ту же ОТО, которая появилась сначала идеей, а уже потом была доказана (и породила чёрт знает сколько новых направлений).

Ключевой герой, от чьего лица и ведётся повествование - молодой инок-"десятилетник", который раз в десять лет может выйти за ограду и посмотреть, что там миряне опять уронили. И вроде бы сначала всё в его жизни идёт своим чередом, как у многих иноков тысячелетия до этого, пока всё не начинает вращаться с бешеной скоростью, мирская власть выдёргивает всё больше и больше учёных для изучения чужого корабля и попытки его нейтрализовать, и все постоянно куда-то мчатся и кого-то ищут, по пути обсуждая миллион и ещё одну, дополнительную, научную теорию.
Событий в книге очень много, и персонажей много тоже, иногда в их именах, титулах и званиях просто тонешь, но где-то к середине приспосабливаешься и начинаешь отличать одного от другого без мучительного напряжения памяти мыслью "ты кто". Персонажам приходится много чего и пережить, и переосмыслить; Эразмас стремительно взрослеет в недружелюбной обстановке и начинает думать не только в абстрактных категориях теоретических доказательств, но и о вполне приземлённых проблемах. И видит, что они вполне так основательно связаны между собой.

Наиболее насыщенная часть, конечно, последняя четверть, где все выжившие собираются вместе и узнают о том, что корабль с инопланетянами - по сути, альтернативные версии Арба ("наша" Земля там тоже есть), и что разные вероятностные линии могут взаимодействовать друг с другом. Этому предшествует такое количество общественных потрясений, что к моменту, когда альтернативные инопланетяне и Арб подписывают между собой соглашение о мире, то есть опасность взорвать друг друга ядерной боеголовкой наконец отступает, ясно, что прежним мир Арба уже не может быть.
Мир вокруг пронзает ценность прогресса, концепты пронзают ценность сосуществования и общения; и в мире случается очередной перезапуск, который называют Реконструкцией. Второй, потому что мно-ого веков назад одна уже была, и только поэтому Арб до сих пор и существовал.

Финал очень обнадёживающий.

Но после финала есть вещь ничуть не хуже; по крайней мере, в том издании, что есть у меня, обнаружилось послесловие, в котором Стивенсон почти сорок страниц рассказывает, как так вышло и что он изучал для написания "Анафема". Надо отметить, что не менее захватывающее повествование, чем сам роман.

По итогу, ИМХО, "Анафем" - книга безусловно выдающаяся и запоминающаяся, но, вероятно, подойдёт не всем. Местами её можно счесть очень занудной и совершенно нехудожественной, да и поднятые темы альтернативных реальностей и технологического развития - ну, специфичны, как и стиль повествования. Но в своей нише она прекрасна, как рассвет.
(И понравилась лично мне куда больше, чем вся его же "История будущего".)