4

Чем мне нравится Сакс – тем, что не вещает с высот своей компетентности о разнообразных нарушениях психики, а скорее удивляется и задаёт вопросы. Описывает их не как болезни, а как странный, непривычный способ мироощущения. Психика обладает огромным ресурсом адаптивности: если какая-то из её способностей деградирует, то, компенсируя ущерб, другие способности могут выйти за пределы обычного. Эта адаптация с выраженными необычными способностями изумляет Сакса и, по мере чтения его книг, также изумляет читателя. Художник с цветовой слепотой, хирург с множественными моторными тиками, женщина-аутист, понимающая коров…

Особенно меня заинтересовала история под названием "Живопись его сновидений". Итальянца, переехавшего в США, преследуют видения города его детства, и эти образы заставляют его рисовать.

Его собственный дом и стал первым рисунком Франко. Несмотря на то, что это был его первый «настоящий» рисунок, он получился, на удивление, точным и выразительным и имел странную зловещую привлекательность. Франко был поражен: таланта художника он никогда не замечал за собой, и даже теперь — через двадцать пять лет после своего первого опыта — Франко не переставал удивляться своему дару. «Фантастично, — сказал он мне, — я чуть ли не впервые взял в руки кисть и нарисовал замечательную картину. Как я мог не знать раньше, что у меня способности к рисованию?» Как я выяснил из дальнейшего разговора, Франко в детстве мечтал стать художником, но то были наивные, простодушные помыслы, и все его упражнения не отличались от обычных детских рисунков. Теперь же, по словам Франко, его тянет к мольберту неведомая, внушающая страх сила, которая поработила его и с помощью его кисти заявляет о себе во весь голос.

Рассказывая об этом художнике, Сакс размышляет о том, чем является человеческая память. Мы привыкли считать, что наша память такого же свойства, что и компьютерная: где-то в мозгу записана прожитая часть жизни, и та или иная ситуация может возникнуть в сознании в качестве воспоминания. Чётко или расплывчато, но в любом случае достоверно. Оказывается, всё не так просто. Сакс приводит мнения других известных людей:

"Интересную мысль, основанную, несомненно, на наблюдениях, по этому поводу высказал Марсель Пруст. По его мнению, сознательные, намеренные воспоминания — умозрительны, безжизненны, нерельефны, и только непроизвольные, ненамеренные воспоминания являются живыми, яркими, образными, выражающими всю гамму давних переживаний. "

"…ностальгия сродни неосуществимым фантазиям — не осуществимым в принципе (как, к примеру, праздные грезы), — но в то же время взывающим к хотя бы косвенному воплощению в жизнь — и прежде всего к художественной форме осуществления своих притязаний. Так по крайней мере объяснил этот парадокс французский психоаналитик Гешан. "

"По мнению Эдельмана, каждое восприятие является созиданием, а воспоминание — воссозданием, но все воспоминания относительны, не существует воспоминаний, в которых прошлое не окрашено настоящим. И Эдельман, и Бартлетт считают, что воспоминание — это реконструкция, а не репродукция прошлого. "

Эта мысль мне особенно нравится: воспоминание о прошлом зависит от настоящего! Отсюда начинается раздолье гипотез, ну или, как минимум, сюжетов фантастических и сюрреалистических романов.

Сакс приводит цитаты многих учёных и делает собственное предположение:

Исходя из вышеизложенного, допустимо предположить, что воспоминания могут являться реконструкцией прошлого, осуществляемой с помощью динамического процесса, изменяющего прежние восприятия, а также и репродукцией прошлого — образами, сохранившимися в памяти неизменными и не раз возвращающимися в сферу сознания, которое можно сравнить с палимпастами.

В общем, книга очень интересная. Помимо памяти, любопытны размышления о теории цвета, об активности лобных долей и операциях на них (лоботомии), о кришнаитском святом по имени Грег с опухолью мозга величиной с апельсин... Ну и конечно, - старая тема - о талантах, сопровождающихся патологиями. Выложу сюда большую цитату, чтобы потом её не искать:

Хотя тема, касающаяся неврологических и психиатрических расстройств, которыми, вероятно, страдали известные в мире люди, отнюдь не нова, ее нередко затрагивают и в настоящее время. Так, Ева Лаплант в книге «Seized», сообщает о том, что височной эпилепсией страдали не только Ван Гог и Достоевский, но и По, Теннисон, Флобер, Мопассан, Кьеркегор, Льюис Кэрролл. По ее словам, той же болезнью страдают и наши современники Уолкер Перси, Филип Дик и Артур Инман, автор уникального 155-томного дневника. Леннокс (Леннокс, Уильям Гордон (1864–1960) — американский невролог. — Примеч. перев.) к этому списку прибавляет новые имена, начиная с Сократа и Будды и заканчивая Ньютоном, Стриндбергом, Распутиным, Паганини и Прустом. Знаменитые внезапные всплески памяти, о которых говорится в произведении Пруста «В поисках утраченного времени», Леннокс объясняет гипермнезическими или эмпирическими приступами, вызванными особыми стимулами, восстанавливающими в памяти события прошлого. В других научных работах говорится о том, что синдромом Туретта страдали Самуэль Джонсон и Моцарт, аутизмом — Эйнштейн и Барток, а маниакально-депрессивным психозом чуть ли не каждый интеллектуал с мировым именем. Так, Кей Редфилд Джемисон (известная как исследователь и эксперт в области биполярных аффективных расстройств. — Примеч. перев.) в своем труде «Touching with Fire» относит к людям, страдавшим маниакально-депрессивным психозом, Бальзака, Бодлера, Берлиоза, Босуэлла, Брука, Брукнера, Бернса, всех Байронов и всех Бронте (я перечислил лишь тех, чьи фамилии начинаются с буквы «Б»). Вполне вероятно, что Джемисон не ошиблась. Опасность состоит в том, чтобы при постановке диагноза нашим предшественникам (и тем более современникам) не преуменьшить сложность неврологических и психиатрических нарушений и не пренебречь всеми другими факторами, которые определяют жизнь человека.

Post scriptum: Из принципа не сравниваю эту книгу с "ЧКПЖЗШ".