5 "Ревизор" и "Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" на болгарском материале

Повесть "Митрофан и Дормидольский" явилась дебютом болгарского писателя Ивана Вазова в юмористической прозе. Впервые она опубликована в журнале "Наука" за 1881 год. Прежде всего нужно понять, как она воспринималась тогдашними читателями и почему она сразу завоевала необычайную популярность.

Совсем недавно Болгария "обновилась", возродилась к новой жизни, сбросив пятисотлетнее турецкое иго в ходе русско-турецкой войны 1877-78 гг. Это всеми воспринималось как великий праздник, в воздухе повеяло свежим ветром перемен, и, действительно, перемены происходили. Прежде всего, изменилось законодательство - в 1878 г. русской администрацией на территории Болгарии было введено временное законодательство, выработанное под руководством русского юриста С.А.Лукьянова (это имеет значение, в повести на нем строится основной конфликт, а главный герой - мировой судья, но Лукьяновские законы не знает). Есть в повести и ссылка на Берлинский трактат 1878 г. (он определил политическое устройство стран Балканского полуострова, освобожденных от турецкого владычества) - дед Иван заявляет:

...давайте заглянем в Берлинский трактат (эти слова дед Иван произнес с поклоном), где законосправедливо сказано, что всякое турецкое имущество, как движимое, так и недвижимое, бесспорно, принадлежит местным жителям, то есть возрожденной Болгарии.

Вообще повесть написана на материале наблюдений автора над жизнью и нравами в городке Берковицы на севере Болгарии. Вследствие некоторых обстоятельств писать повесть пришлось очень быстро, о чем Вазов вспоминает так:

Перед моим взором мелькнули глухой городок в Северных Балканах, где я перед этим провел на службе полтора года, и две оригинальные фигуры, которые там часто встречал...

Эти фигуры в повести стали Митрофаном Дакито, по прозвищу Поросенок, и Иваном Аспазиевичем Дормидольским, по прозвищу дед Иван (хотя ему было всего 35 лет). Они были неразлучными друзьями, как это знали все вокруг и как думали они сами. Впрочем, оба ли так считали? Ведь неспроста Вазов описание их дружбы начинает с панегирика этому святому чувству, этой "небесной услады человека", приводя в пример Ореста и Пилада и остальной мифологический репертуар, но постепенно сводит это к современности, когда дружба зачастую сводится к понятию "выгода":

Во имя тебя (дружбы) дорогие друзья мои, узнав, что я сижу без денег, не считают уже кратчайшим путем ту улицу, по которой хожу я, а идут по другой...

Автор уверяет нас, что чувство, связывающее главных героев - несомненно, та самая святая дружба Ореста и Пилада. Не верьте ему, он хочет нас усыпить этими лживыми заверениями)), потому что тут же, с места в карьер, начинает разрушать свои же уверения, показывая, что вытворяли оба "друга"! Даже не знаешь, кто из них бОльший поросеночек) - тот ли, который желает подсидеть друга по службе, занять его место, или тот, который пользуясь своим служебным положением, состряпал фиктивное уголовное дело по расстрельной статье на своего дражайшего друга (правда, у него смягчающее обстоятельство - он узнал о кознях последнего). В этом смысле повесть чем-то похожа на гоголевскую о ссоре двух закадычных друзей, но это только чисто внешне, содержание и подоплека ее совершенно иное.

А где обещанный в заголовке "Ревизор" Гоголя? А тут же, рядышком: ведь кляузу дед Иван начал строчить имменно ему, "ревизору" - то есть мелкому чиновнику-борзописцу, скитающемуся по всей Болгарии в поисках хлебного места. Бог его знает, почему они решили, что это всеболгарский ревизор присутственных мест! Должно быть, по стечению многих обстоятельств: их прирожденная глупость, впрочем, не мешающая им в тайниках души осознавать, что места они занимают не по "росту" и поэтому очень боящиеся их потерять. И то всеобщее ощущение надвигающихся перемен - действие происходит в первые дни после окончания войны 1877-78 гг., - которое было разлито в воздухе - и как же тут без ревизий? И то, что этот невзрачный чиновник при своем появлении первым делом сразу же спросил: "А что, много ли дел у местного судьи?" - у Митрофана чуть инфаркт не случился, когда ему это передали. Не помня себя, он помчался к своему другу на совещание - а тот, будучи чуточку поумнее, сразу смекнул, что тут можно чем-то поживиться, главное, надо показать себя, а Митрофана затоптать.

Как это происходило и во что в итоге вылилось - советую прочитать в повести, она совсем небольшая.