4.5 "Путешествие - это индивидуальность, двух одинаковых не бывает"

Каким образом различные писатели находят пути к нашим сердцам? Как их произведениям, а значит, и самим литературным творцам удается стать нашими любимыми, каким-то образом дотронуться до скрытых душевных ран или вещей, к которым мы питаем особые чувства? Кто-то цепляет нас своими размышлениями о жизни и философскими воззрениями на какие-то явления. Иногда даже возникает вопрос: «Не читает ли этот человек твои мысли, или, может, вы оба установили тонкую связь через космос?». Другой писатель очаровывает Вас дивными описаниями природы или складно прописанными персонажами книг, через которые легко выявится близкая вам по духу творческая натура, наблюдательная личность с развитым воображением. Те или иные личные качества каждого из авторов заставляют читателей иногда отбрасывать в сторону книжные новинки, задвигать в дальний угол знакомство с творчеством другого писателя, лишь бы вновь окунуться в родную атмосферу, заглянуть к старому другу на чашечку чая с надеждой на интересную беседу. Джон Стейнбек же зарекомендовал себя как прародитель качественных по всем критериям романов задолго до первого личного знакомства: меня привлекла его внешность. Честно, очень странно это осознавать, хотя говорят же, что глаза – зеркало души, или, что тяготы войны изменяют лицо юношей до неузнаваемости, оставляют свой неизгладимый отпечаток. Примерно так же и здесь: в нем чувствуется тяга к внутренней свободе, во взгляде проглядывает огромный жизненный опыт, возможно, не совсем легкий, но однозначно ценный, открытая улыбка, множество светлых морщинок, говорят о Джоне Стейнбеке как о человеке с чувством юмора, умеющим смотреть на мир под разными углами. Для меня, это – личность, в которой сочетается бесконечная мудрость с неиссякаемым оптимизмом.

Произведение для первого знакомства с американским писателем было выбрано спонтанно, да и не было особого желания начинать восхождение в гору его творчества через какой-нибудь расхваленный направо и налево роман, который успел распробовать вкус славы и почитания. Здесь я имею ввиду те же «Гроздья гнева» - работа грандиозная и мощная по своей сути, в этом ни сколько не сомневаюсь, но... хотелось бы начать тихо, мирно, без лишних накрученных сложностей. Мне кажется, знакомство на то и знакомство, что во время него читатель исследует душу писателя, выслушивает откровенности, узнает кое-что об его обыденной жизни, а какие литературные формы могут предоставить наиболее концентрированные сведения в этой области, как не заметки о путешествии, личные дневники, записи или, в конце концов, биографии. Вот тут то и врывается под гром аплодисментов «Путешествие с Чарли в поисках Америки», зарекомендовавший себя как специалист по личности своего книжного отца.

Во время чтения меня постоянно мысленно забрасывало на страницы «Одноэтажной Америки» Ильфа и Петрова, где двое писателей также берут удобную машину, хватают в охапку не менее классную компанию и летят осматривать прелести далекой страны. Но есть парочка отличий, которые чуть-чуть раздвигают данные произведения по разные стороны баррикад: первый нюанс – Джон Стейнбек, как известно, урожденный американец, поэтому в его авторских заметках будет много личных моментов, каких-то воспоминаний, связанных с теми или иными штатами, море переживаний по поводу негативных изменений Америки и так далее. Заметки от русских писателей отличаются активностью повествования, живостью слога, в них активно идет смена кадров, картинка постоянно в движении: только-только приехали в новый город, а уже попутчик обнаружил пропажу шляпы, через две минуты наблюдаем построение знаменитого в наши дни моста, дальше едем на встречу с выдающейся личностью, и хорошо, если бешеный круговорот замедляется авторскими размышлениями. «Путешествие с Чарли... » подойдет скорее тем, кто нацелен больше именно на знакомство с личностью автора, а не на прогулки по достопримечательностям Америки с огромным фотоаппаратом, редко на его небосводе можно увидеть сияющую звезду, описание примечательного местечка или целого города. Отсюда вытекает и медленный, тягучий слог, рожденный кипой раздумий на темы, порой, абсолютно не касающиеся жителей или развития самой Америки, а если и касаются, то как-то бочком, ненароком. Рассказчик по максимуму использует бумагу, которую взял с собой в поездку, делясь с читателем забавными моментами из прошлого, рассказывая о своих корнях и происхождении, и даже, предоставляя нам возможность проникнуть к нему в сознание, подышать с ним одним воздухом. Приятным сюрпризом стал авторский юмор, такой не навязчивый, с нотками сарказма, местами ребяческий, в хорошем смысле этого слова. Эта важная, на самом деле, особенность в заметках о путешествии делает чтение более расслабленным, стирает невидимые границы между читателем и автором, между ними сразу налаживаются доверительные отношения. Умение расположить к себе собеседника, вызвать улыбку на твоем лице уже как-то возвышает Джона Стейнбека как тонкую, проницательную личность, здорово осознавать, что стоит только открыть его роман - сразу же настроение подскачет до невидимых высот.

"В честь меня Сан-Франциско показал себя в тот день во всей красе. Я увидел его через залив, с магистрали, которая, минуя Сосолито, вбегает прямо на мост Золотых ворот. Вечернее солнце позолотило и высветило его, и он стоял передо мной на холмах – величественный град, какой может привидеться только в радужном сне. Город, раскинувшийся на холмах, много выигрывает по сравнению с равнинными городами. Нью-Йорк сам громоздит у себя холмы, вздымая ввысь свои небоскребы, но мой бело-золотой акрополь, поднимающийся волна за волной в голубизну тихоокеанского неба, – это было нечто волшебное, это была писаная картина, на которой изображался средневековый итальянский город, какого и существовать не могло. Я остановился на автомобильной стоянке полюбоваться им и ведущим к нему ожерельем моста над входом в пролив. По зеленым холмам – тем, что повыше, с южной стороны, – влачился вечерний туман, точно отара овец, возвращающихся в овчарни золотого города. Никогда я не видел его таким прекрасным. В детстве всякий раз, как мы собирались в Сан-Франциско, меня так распирало от волнения, что несколько ночей до поездки я не спал. Сан-Франциско навсегда оставляет на тебе свою печать"

Еще одно важное отличие двух упомянутых книг о путешествии по Америке кроется в изначальной цели поездки: у Ильфа и Петрова она заключалась в знакомстве с повседневной жизнью американцев, развитием разных сфер общества, в число которых входят промышленные успехи, творческие взлеты и падения, социальные гнойники и так далее, а вот Джон Стейнбек, опять же, беря во внимание его статус кровного американца, сопоставляет прошлое страны с ее настоящим, как бы сравнивает два фотоснимка. Или, лучше представить бурю эмоций в человеке, которому предстала его давняя, доисторических лет, знакомая, уже вся помятая временем, но умудрившаяся сделать пластику лица, налепить смехотворные ресницы, соорудить прическу высочайшей сложности. Подобное изумление, иногда подернутое грустью или восторгом, преследует рассказчика практически каждую страницу книги. Ставка сразу же ставится на многочисленные беседы с попутчиками, случайными прохожими, теми, кто не против будет обсудить горячие вопросы по тем или иным темам. Из разговоров с жителями разных штатов Джон Стейнбек выносит на свет проблему, прожорливого червя, разъедающего его родную страну – развитие технологий, модернизация городов по многим показателям сопровождается потерей индивидуальности каждого из штатов, стираются особенности речи, какие-то причудливые, уникальные акценты. Какие-то вещи исчезают из повседневности этих людей, уступая место однотипности во всем. Традиции быстро становятся пережитками прошлого. А далее, все повторяет книгу Ильфа и Петрова: еда в придорожных кафе безвкусная и пресная, качество давно уступило место доступности и количеству в лице, утыканных на каждой бензоколонке, аппаратов быстрого питания, зато сохраняются расовые предрассудки, в которые никак не может проникнуть тяга человека к вечному прогрессу и совершенствованию. Несмотря на проглядывающие недостатки бурного развития Америки на страницах книги, постоянно чувствуется любовь автора к своей стране, трогательное упоение ее красотами и людьми, которые ее населяют. На маленькую долю приятнее следить затем, как Джона Стейнбека забрасывает в теплые, солнечные события многолетней давности от созерцания отдельных американских пейзажей или обыкновенной езды по выглаженному шоссе, чем то, как Ильф с Петровым дотошно выискивают отрицательные и положительные стороны развития страны, не теряя возможности иной раз бросить шутку или едкий укол. Какой из моментов выбрать лучше: американец скользит взглядом по морщинкам материнского лица, родного, горячо любимого лица, или русские оценивают чужую им женщину, беспринципно оглядывают ее со всех сторон, только иногда включая деликатность в обхождении? Ответ для меня очевиден, коренное отношение к поездке все-таки играет весомую роль, особенно для читателя.

«Путешествие с Чарли в поисках Америки» оказалось безумно атмосферным. Все эти подготовления к длительной поездке, кажется, бесконечные раздумья по поводу того, брать те или иные вещи или не брать, достаточно ли книг с собой взято, а бумаги, а провизии, а других необходимых вещей под знаком «на всякий пожарный»... Подобная волокита отсылает к похожим случаям у читателя, когда тот пытался забить чемоданы сверх меры, порхал по дому в мечтаниях о приближающихся впечатлениях. Также мне пришлись по душе авторские описания обыденной повседневности, когда вот так вот колесишь по стране в домике на колесах. Писатель сочно передает те незабываемые ощущения, когда читаешь любимые книги вне родного дома, где-нибудь на природе или на даче, у потухающего костра, на ступеньке трейлера или на ложе из расписных подушечек в крохотной беседке. А на утречко готовишь завтрак по-походному; и птички заводят свои трели, в воздухе проносится небывалая свежесть, будто природа наводит ранний марафет, на сковороде скворчит яичница с беконом... красота! У Стейнбека за пазухой – прямо как дома! Наш статный француз по кличке Чарли точно отгрызет мне что-нибудь, если о нем не рассказать поподробнее, так сказать, во всех деталях. Хотя бы ради встречи со старым, лохматым пройдохой стоит открыть книгу американского писателя, могу уверить с железной уверенностью. Начну немного с другого: перед написанием отзыва наткнулась на карту, по которой удобно следить за передвижениями домика на колесах, названий городов там не увидишь, но картинки их неплохо заменяют. Отмечу, что чуть больший акцент ставится именно на события, полученные впечатления от увиденного, от услышанного в ходе разговоров, а не на условные точки на бумажках. Даже сам писатель не любил просить помощи у карт, так что все вполне логично и сопоставимо. Так вот, возвращаясь к голубому пуделю: добрая половина всех искрящих событий-картинок на карте приходится на участие в них нашего четвероногого спутника. Не плохую конкуренцию он, под предводительством неугомонного воображения и чувства юмора хозяина, составит и чете Адамсов! Там Стейнбек готовит ему блинный торт с сиропом в качестве начинки для празднования дня рождения и даже прописывает ему в книге реплики, а Чарли всячески способствует выдумке хозяина. В Йелоустоне на пуделя нападают бесы, он устраивает такой кавардак – мама не горюй! Наверное, по сей день медведи национального парка помнят его бесстрашный рев и грозные нападки. В другом месте писатель поражался безразличием пса по отношению к гигантским секвойям, видите ли, ему без разницы, чопорному зазнайке, на какие деревца фонтанировать... Короче говоря, после прочтения данной книги остается целый склад закупоренных по баночкам прекрасных воспоминаний, которых хватит на месяцы вперед. И спутник Стейнбека сыграл в них немалую роль, это точно!

Для будущей себя оставлю более или менее внятный ответ на вопрос: «Почему же оценка за данную книгу снижена на полбалла?». Причина лично для меня стала специфичной, так как «Путешествие с Чарли... » в рождении неприятной загвоздки абсолютно не при чем. Бумажный друг капельку косвенно провинился скоростью повествования. Благодаря неспешным разговорам, переливанием мыслей из одного сосуда в другой, создается ощущение, будто ты передвигаешься по произведению с черепашьей скоростью, и это жутко раздражает. Я не стала к проблемному месту относиться слишком резко, просто ее нужно было читать несколько иначе, в другой обстановке и других условиях– где-нибудь в парке, и, чтобы шум листьев дополнял общую картину, а, может, вообще стоило взять ее в поездку. Тогда сопутствующие факторы заставят заиграть книгу новыми красками: чтение будет вдумчивым, медитативным, расслабленным, для читателя, наоборот, медленное течение текста покажется небесным даром. Конечно, нужно подойти к ее прочтению с определенным настроем, включить эстетическую жилку, чтобы ловить чистый кайф от расслабляющей беседы с автором вместе с описаниями порой забавных случаев во время путешествия. Быть в центре бурлящего потока во время чтения молниеносного романа – это, конечно, здорово, без сомнений, но иногда не хватает именно подобных медитативных книг, таких как «Путешествие с Чарли в поисках Америки». Я же, в отличие от тех счастливчиков, кто выжал из рассматриваемого произведения по максимуму питательного сока, знакомилась с ним в четырех стенах, под натиском внушающей мебели, под звуки телевизора из дальней комнаты – и печальные результаты не заставили себя ждать. Так что, если книга требует от себя определенных условий прочтения, то лучше к ним сразу прислушиваться .

Дальнейшее знакомство с Джоном Стейнбеком будет проходить посредством романа «Зима тревоги нашей», как ни странно, выбранным также спонтанно. Точнее, есть у этого выбора особенная подоплека, но оставлю подробности для другого отзыва. Именно после «Путешествия с Чарли в поисках Америки» я жажду ознакомления с «Русским дневником», который появился на свет в результате поездки американского писателя в СССР. Датой знаменательного события значится 1947 год, и уже несется поток предположений, о чем будет идти речь, какие стороны жизни нашей страны точно затронет Стейнбек. Конечно, нельзя слету отмахнуть общие негативные черты того времени, он точно их приметит, но тот, факт, что страна победила в недавней войне с Гитлером, да еще и незамедлительно воспряла духом, начала набирать обороты в развитии, должен вызвать восхищение даже у иностранца с другими понятиями о счастливой жизни. Почему-то путевые заметки о СССР от Джона Стейнбека я не боюсь воспринять в штыки, писатель зарекомендовал себя как человек без яда в душе, как человек, умеющий даже в непроглядной тьме сыскать одинокий лучик света, или, если на то пошло – собственноручно создать мощный поток позитивной энергии. Автор уже застолбил место на почетной аллее славы, посвященной любимым, обожаемым писателем, ему не хватает одного шага до полного триумфа! Надеюсь, с этим крохотным шажочком он медлить не будет .