2 Идеальная задумка, разрушенная фантазией автора.

В 1988 году Дорис Лессинг публикует свой роман «Пятый ребенок», который рассказывает об английской «идеальной» многодетной семье. Муж, который не очень успешен в своей карьере и не достиг финансовой стабильности, жена-домохозяйка, много деток – внешняя картинка идеальной жизни. Семья как с открытки, всем в пример, всем в восхищение. Пока у них не появляется пятый ребенок, который не вписывается в эту идиллию – и который рушит семью.
В 2020 году Робер Колкер выпускает научно-документальную книгу «Что-то не так с Гэлвинами. Идеальная семья, разрушенная безумием» про американскую «идеальную» многодетную семью. Папа – не достигший карьерных высот, но пытающийся создать определенный образ, мать-домохозяйка, двадцать детишек – и все как на картинках в идеальных книгах. Только потом выясняется, что ни пространства, ни внимания, не понимания нет, четверть детей психически больны – и семья рушится.

Проблема Лессинг в том, что она заигралась. Её роман мог быть прорывным, открытием, стать культовым. Но автор не смогла остановиться просто на вопросе инаковости человека, сложности с пониманием нетипичного, трудности в принятии больного.
Я помню – когда читала «Пятого ребенка» училась на последних курсах психфака, и впечатлялась, как многое в поведении Бена похоже на поведение ребенка с аутистом. Не секрет, что детей с аутизмом общество даже сейчас практически не принимает – вспомните скандал с особенным садом и детской площадкой – а их родителям практически невозможно остаться в реальной и уравновешенной жизни, и статистика самоубийств – часто совместных – тому подтверждение.
Да и сложно родителям признать, что с их детьми что-то не так. Если общество не обвинит – то сами на себя вину взвалят. Да и сложно любить ребенка, который не любит тебя. Вкладываться в пустоту.
Но Лессинг решила, что это как-то ну… слабо. Добавим фантастического вымысла про гены и другую породу людей.
И погубила этим роман.

«Бен среди людей» обречен. Все то, что уже было плохо, Лессинг усилила – и в той же манере довела до абсурдности. Наркотики, проститутки, старушки, прогулки ножками через полстраны, заброшенные фермы, шахтеры, сожранные голуби, научные центры, неандертальцы. Место для сочувствие и читателя просто нет. Все настолько гиперболизировано, что в это просто не веришь.
На автор почему-то очень хочет показать, какие все плохие (ну, кроме проституток, которые настолько в восторге от секса с Беном, что – проверив сразу же ещё разок – умиляются до самой вагины и готовы приплачивать). Никто не понимает бедного Бена – и главное никто не хочет о нём заботиться.
А чего хочет сам Бен? Мяса и секса, и чтобы его называли хорошим.
Ну, знаете ли, даже мой пес знает, за что его называют хорошим, а за что ругают. Лессинг и сама сравнивает своего героя с собакой – да вот только собака сообразительнее все так будет; и добрее.
Автор говорит – смотрите, как он страдает! Смотрите, нет ему места! Все хотят его обидеть. Да только сам Бен ну вот вообще никакой. Хотя под конец мелькает балабановская мысль «Найти своих и успокоиться» - но и она тонет в потоке фекалий и фруктов. Ощущение, что автор сама не знала куда и зачем ведет героя, а писала просто потому что писалось.

Ах, да. Ещё роман безбожно губит язык. И тут не только вина автора – но и переводчика. У меня в голове щелкал счётчик от каждого «Бен покушал фрукты». А поскольку автор скрупулёзно описывал каждый день, а день выстраивался от поспать-пожрать, то Бен кушал фрукты разок этак двадцать.